Но вот на вновь прибывших эти все договоренности-то и не распространялись. И впечатления серьезных противников, сопляки, свалившиеся с неба в вонючем ящике, не производили. Зато вели себя нагло и по-хозяйски, за что и должны были поплатиться буквально в ближайшее время.

Так что теперь, снайпер пары, терзалась извечным вопросом – «стрелять или не стрелять?», и кусала губы, наблюдая как вокруг ничего не подозревающих жертв, замыкается подкова загонной охоты.

Напарник же, матерясь и ломая когти, спешно расконсервировал аварийный запас аппаратуры, который на этом курорте – планете, разуметься, а не конкретно в этой долине, и использовать-то не собирались. И только маленькие ушки, с детскими пушистыми кисточками, время от время проглядывавшие из травы, были единственным, что выдавало присутствие заинтересованных в обеде молодых растущих организмов. Полностью завершивших, между прочим, фланговый охват. Полосатые шкурки замечательно скрывали своих обладателей, но только не от глаз и объективов умеющих видеть в тепловом диапазоне.

Кому в этой древней игре предстоит стать оленем, сомнений не вызывало ни малейших. Сейчас они выпрыгнут, да и погонят ошеломленную добычу, покусывая за ноги, в сторону занявшей свое место на дереве мамаши. Причем отобьют от стада самого перепуганного, вот на него она и обрушится - работая когтями со скоростью мельницы и не давая ни мига, чтобы опомнится и начать сопротивляться. Древний ритуал жизни, закрепленный не одной сотней поколений. И то, что добыча в этот раз не совсем обычная, вряд ли станет неодолимым препятствием. Детки уже начали ерзать в предвкушении вкуснятины – оставалось только дождаться сигнала от мамочки.

Но разум в этот раз, как ни удивительно, одержал решительную победу над природой, и над здравым смыслом тоже, но это выяснилось позднее. А пока – коротко чихнул проснувшийся УРКа (универсальный разведывательный киборг армейский) и в экстренном режиме, на одних антигравах, прыгнул в небо, окутываясь по дороге пеленой защиты от обнаружения. Маскировка у него, честно говоря, была так себе – полет странного по форме облачка по крутой дуге в сторону участников пищевого конфликта был более чем заметен. Ну, будем надеяться, что будущий завтрак не заметит странное марево размером с котелок над собственной макушкой на высоте двух сотен метров.

А вот потом, УРКа достиг верхней точки и бросил вниз волну инфразвука…

И всем стало не до прежних дел. Животные вообще очень чувствительны к этой форме колебаний, потому как, они сопровождают протекание процессов, от которых лучше держатся подальше. Землетрясение, извержение вулкана или тайфун с цунами - лучше всего наблюдать издали и с приличного расстояния. Потому возникновение таких звуков мигом отменяет действие всех прочих программ, не до еды словом – лапы уносить надо.

Вон, даже «хомячки» почувствовали и на некоторое время потеряли свою беспечность, и начали вести себя почти по-человечески. Да вот только ненадолго, пошел откат – один впал в тревожное состояние, а вот второй – наоборот, в апатию - и просто завалился спать, в ту самую палатку, бросив своего товарища, можно сказать, на растерзание.

Правда терзать его было уже некому – вся неразумная живность, удалялась в сторону горизонта с максимальной поспешностью. Разумная, тоже была-бы не против смыться - барьер чувствительности к инфразвуку у самих был пониже, чем у хомячков и намного. Головной болью скрутило так, что впору сдохнуть, до пелены в глазах и рвоты, никакие обезболивающие не помогали еще долго, хотя излучатель почти сразу приглушили, а потом и вовсе выключили.

________

А средство «от головы» оказалось действительно надежным – да и почему не отдохнуть с пользой, если вещи уже уложены. УРКа запрограммирован сопроводить детишек вместе с их летающим ящиком до того, кто сможет о них позаботиться – любое начатое дело, пусть это и прямое нарушение устава, надо доводить до логического конца. И как только братцы по разуму улетят, надо будет хватать лапы в зубы, да проваливать с этого перекрестка миров пока сюда еще заодно звездолет Предтеч не плюхнулся – теория вероятности тоже не любит останавливаться на полпути и часто доводит нарушение собственных законов до абсурда.

Процесс взаимного успокоения тем временем проходил довольно успешно, и даже не вовремя всплывший вопрос - «А скажи-ка милый, ты почему сигналки обошёл, вместо того чтобы перепрыгнуть или подлезть, как зверю положено?», - не сбил нужной концентрации.

Высоко сижу, далеко гляжу

Адаптивная оптика, до этого приближавшая происходящее за пару десятков километров, послушно «отпрыгнула» и обежала окрестности, но все было тихо. Взгляд поймал только приближающийся бот смены. Но до нее еще минут десять, они пока далеко.

Оглянулся назад с пилотского места в десантный отсек, там полный порядок. Каждый, в соответствии с предпочтениями, либо спал, либо чистил оружие и амуницию. Но все были готовы начать действовать мгновенно.

А раньше, бывало, считал прикрытие сдающих экзамены, чуть не синекурой. Но оказалось, что такое спокойствие выматывает нервы сильней самого напряженного боя. Там ты действуешь, а тут только ждешь и готовишься, изо всех сил стараясь не расслабиться.

Казалось бы – от кого можно охранять молодняк на такой спокойной планете? Да один бот на порядок превосходит по огневой мощи все возможности местных вооружённых сил и биосферы разом, а тут еще и десяток десанта. И вообще – к чему проводить тренировки, пусть и на слабозаселенной, но чужой планете? Мало ли необитаемых с активной биосферой.

Но теперь по чуток начало доходить – экзамен состоит не в том, чтобы его сдать, а в том, чтобы раскрыть все таланты и особенности пары, дать им присмотреться и притереться друг к дружке и не в боевой, а почти мирной, но все же не расслабляющей, обстановке. Научить совместно решать сложные нестандартные задачи.

Было еще и другое – создать из человека боевую машину легко и даже слишком просто, несколько боевых программ, полгода практики и боец готов. Гораздо сложнее – сделать профессионала так, чтобы он остался человеком, способным радоваться красоте заката и улыбке ребенка.