Иисус, разумеется, обо всём этом знал, тем более, что даже он не всегда находил понимание у своих собственных родственников: «Ибо и братья Его не веровали в Него»(Ин. 7:3-5). Он прекрасно понимал, насколько трудно его ученикам противостоять давлению родственного клана, насколько трудно не поддаться уговорам, преисполненным косного обывательского благоразумия, и не вернуться на наезженную колею житейских забот и привычных обязанностей. А это была бы верная смерть для всего его Дела, для созданной с таким трудом организации.

И вот, желая ободрить своих учеников и укрепить их веру, Иисус обращается к ним с теми знаменательными словами, о которых шла речь в начале этой главы. И тема эта, похоже, настолько волнует Иисуса, что он будет возвращаться к ней снова и снова: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником»(Лк. 14:26).

Более того, он ещё и личным примером показывает ученикам, что интересы общего дела для него выше любых родственных привязанностей: «Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя, и кто братья Мои? И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь»(Мф. 12:46-50, Мк. 3:31-35).

Как ни трудно в это поверить, но Иисуса Христа его родственники считали сумасшедшим! И не только считали, но и всё время порывались схватить его и изолировать от общества: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя»(Мк. 3:21).

В те времена выражение «вышел из себя» означало «сошёл с ума». Так называли Иисуса все несогласные с его учением (Ин. 7:20; 10:20). И что самое печальное, родственники Иисуса разделяли это мнение. С их точки зрения, он и в самом деле был ненормальным. «Все люди как люди, — по всей видимости, сокрушались его домочадцы, — работают, несут копейку в дом, заводят семью, а наш бедный Иешуа [2] не только сам бросил работу, но и собрал вокруг себя таких же бездельников, как и он сам, и теперь шатается с ними Бог весть где, несёт всякий вздор, позорит всех нас! Надо поскорей оторвать нашего Иешуа от дружков, вернуть домой, к работе, к верстаку... Ну, чтобы всё как у людей было!»

И братья Иисуса всё время искали подходящего случая, чтобы выманить его, отвлечь от друзей и учеников и, навалившись внезапно вчетвером, связать и спрятать где-нибудь на время, а там, глядишь, и образумится! Они приходили туда, где Иисус собирался с учениками и народом, и просили его выйти к ним, но Иисус, понимая, к чему они клонят, не шёл, отказывался (Мф.12:47-49; Мк. 3:31-34).

И мать Иисуса, похоже, была с братьями его заодно; она тоже хотела — из лучших побуждений, конечно, — оторвать своего любимого сына от бездельников-товарищей и вернуть поскорее к домашнему очагу. Понимал Иисус, что мать и братья любят его и по-своему добра желают, но знал он также, что подчинись он сейчас родственникам, сделай, как они хотят, и погибнет Великое Дело — смысл всей его жизни! Занятые повседневными, рутинными заботами, домочадцы, как правило, не могут верно оценить масштаб личности, живущей рядом с ними, и это тоже испытал на себе Иисус: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и в доме своём»(Мф.13:57).

И вот, устав изо дня в день выяснять отношения с родственниками, устав постоянно объяснять им то, что они не могли, да и не хотели понять, Иисуси вынужден был в конце концов произнести эти страшные в своей правоте слова: «И враги человеку — домашние его...»

История всех общественных движений — религиозных, политических и др. — подтвердила тысячекратно: беззаветное служение какой-либо идее почти всегда наталкивается на сопротивление семьи и родственников, особенно, если это не сулит немедленных материальных выгод или же сопряжено с опасностями. Так было в древности, точно так же обстоят дела и сейчас:

«Когда я перебираю мысленно тех, кто отошёл от партии в разное время, я прихожу к сокрушительному выводу: в 90 % случаев это «заслуга» семьи. Родителей или жены, или всего родственного клана. Уход по идейным причинам — исключение»{12}.

«Семья и дом — это гири, прикованные к ногам. Это цепь, держащая человека на контролируемом расстоянии... Семейные же проблемы, раздуваемые порой до невообразимых размеров, постоянно будут отвлекать, висеть тяжким грузом, портить настроение и т.д.»{13}.

Не правда ли, эти цитаты, взятые из одной современной «ультрареволюционной» газеты, [3] заставляют вспомнить слова Иисуса, которые мы только что разбирали? Хотя чему удивляться? Схожие проблемы, наверное, и должны порождать вот такую схожую ответную реакцию на них.

Слова Иисуса «И враги человеку домашние его...», несомненно, подтверждают историческую достоверность евангельских рассказов. Ситуация, которая обрисована с их помощью, до боли знакома участникам всех общественных движений. Сочинить, выдумать такое просто невозможно. Только тот, кто сам когда-то пережил нечто подобное, может знать и говорить о таких вещах.

А вот людей, далёких от общественной деятельности, эти слова, произнесённые когда-то Иисусом, очень часто приводят в замешательство. Не имея соответствующего жизненного опыта, они видят в них только подвох или какое-то иносказание. Они думают, что «нормальный» человек по отношению к родственникам так жестоко выражаться не может, и поэтому всё время стараются перетолковать слова Иисуса в некоем отвлечённом, безобидном смысле и, сами того не замечая, фактически уподобляются его братьям, которые «не веровали в Него».