— Ты сочтешь это банальной историей.

— Если она разрушила твою жизнь, вряд ли ее можно назвать банальной. Как бы то ни было, тебе самому хочется рассказать.

— Можно еще глоток виски? — попросил я.

— Для храбрости?

— Ну а для чего же?

Она плеснула мне щедрую дозу. Я отпил половину, пока виски спускалось по горлу, на глазах выступили слезы.

— Ну, смелей, monsieur, — сказала Маргит. — Приступай.

Я глубоко вздохнул. И заговорил.

— Думаю, прежде надо рассказать о моей жене. Я познакомился со Сьюзан, когда учился в магистратуре в Мичигане. Она занималась драматургией и строила грандиозные планы стать профессиональным режиссером. Я в то время работал над диссертацией по кинематографу, и мои запросы ограничивались должностью штатного преподавателя в каком-нибудь хорошем спокойном университете, где не слишком зверствуют с налогами, и где я смог бы преподавать то, что мне действительно нравится. Еще я мечтал о свободном времени, чтобы писать роман. Нет, вру — романы, — ведь я не сомневался в своих литературных талантах. С первой же встречи Сьюзан показалась мне идеальной спутницей жизни. Она была привлекательна… Здоровая, физически крепкая женщина, что очень ценится на Среднем Западе. Конечно, ее нельзя было назвать шикарной — это было бы преувеличением. Но в целом, да, она была прелестна.

— Ужасное слово — «прелестна». Готова спорить, она вечно ходила в джинсах, кроссовках, кремовых свитерах, лыжной куртке и…

— Может, ты хочешь рассказать эту историю сама?

— Так я угадала?

— Да, угадала. И мы действительно поженились еще до защиты своих диссертаций. И оба нашли работу в колледже Кру, в Огайо. Нам повезло, ведь так трудно найти место преподавателя. Я сразу стал пользоваться популярностью у своих студентов…

— А Сьюзан? Она тоже имела успех?

— Сьюзан, как выяснилось, не вписалась в заданные условия. Она могла бы стать талантливым режиссером — творческое видение и все такое, — но учителем оказалась никудышным. Многие студенты жаловались, что она слишком требовательна, ставит слишком высокую планку, которую не все могут преодолеть…

— Она и к тебе была чересчур требовательна?

— В быту она была слишком педантичной. И да, в профессиональном плане очень активно толкала меня вперед — поскольку, если уточнить, в колледж мы пришли ассистентами преподавателей и для зачисления в штат нужно было написать и опубликовать целый ряд статей.

— Можно я угадаю, что произошло дальше? Тебя зачислили в штат, а ей отказали?

— Именно так все и произошло. Против нее сработало неумение строить отношения со студентами.

— Значит, она оказалась без работы, а ты получил постоянную должность, о которой мечтал, и это означало, что вы осели в том маленьком городке. Все это укладывалось в ваш генеральный план, за исключением того, что твоей жене отныне нечем было заняться…

— Ей удавалось изредка подрабатывать режиссером в маленьких региональных театрах. Но и там возникали какие-то стычки с труппой: то она спорила с оформителем, то обвиняла руководство в некомпетентности…

— Сердитая на весь мир женщина?

— Боюсь, да.

— Следующим поворотом сюжета будет… как и в истории твоей матери… беременность?

— Браво.

— Ну а что, собственно, ей оставалось? Тридцать лет, безработная…

— Тридцать два, если быть точным. Да, ты права, через два месяца после того, как ей отказали в работе, она забеременела. Мы оба обожали Меган с момента ее появления на свет, но ребенком и домом занималась Сьюзан, и примерно через год ее недовольство стало заметным.

— Она не пыталась найти другую работу?

— Конечно пыталась. Проблема в том, что в местный театрах она уже исчерпала свои возможности, и оставалось только пробовать себя в студенческих постановках. Это лишь усугубляло ее отчаяние.

— И отчаяние росло все последующие… Сколько Меган сейчас?

— Пятнадцать.

— Значит, на протяжении тринадцати лет твоя жена все металась?

— Я бы так не сказал, ведь у нее была дочь, и Сьюзан была заботливой матерью. Но когда Меган подросла и пошла в школу, Сьюзан все чаще стала намекать, что устала быть толькоженой и матерью… Во время ссор она не раз говорила мне, что если бы не приросла к Итону, то могла бы построить блистательную карьеру в большом городе вроде Чикаго — уж там наверняка оценили бы ее высокий профессионализм и не стали бы придираться к ее характеру.

— Какая счастливая женщина… Как ты мог мириться со всем этим?

— Я предпочел не обращать внимания… Тем более что вспышки обычно случались после нескольких бокалов вина.

— Так она еще и выпивала?

— Послушай, мы жили в маленьком городке, где по вечерам совсем нечего делать. Да к тому же, что ни говори, она была в депрессии. И что еще оставалось, кроме как выпивать? Я ведь тоже начал тогда прикладываться к бутылке. Во многом из-за того, что ее недовольство жизнью стало подтачивать наши отношения…