«– Как ты думаешь, Михаил знает о нас? – спросила она.

– Полагаю, даже не догадывается. Я знаю его очень давно… Он не из тех людей, кто может скрывать свое настроение, все его мысли написаны у него на лице. С такими людьми, как он, всегда легко работать. Знаешь наперед, что от них можно ожидать. Из него получился бы скверный игрок в покер.

– Для тебя важны наши отношения?

– И ты еще сомневаешься? После всего того, что у нас было…

– Может, стоит тогда рассказать о нас Михаилу? Он ведь еще на что-то надеется, а я избегаю его…»

Михаил нахмурился, челюсти сомкнулись, обозначив крупные желваки. Виктория не лгала – они не виделись уже две недели, лишь вкратце перезванивались, чмокая трубки. Девушка постоянно ссылалась на какие-то неотложные дела, откладывала обещанные встречи, чего прежде за ней не наблюдалось.

«– Тебе не стоит утруждаться. Я сам с ним переговорю. Надеюсь, что Михаил меня поймет.

– Правда?»

Звук был хороший, слышно было все отчетливо, как если бы они сидели за соседним столиком.

«– Не сомневайся, все будет хорошо.

– Я очень на это надеюсь.

– Ты приедешь ко мне через неделю?

– Конечно, я не смогу без тебя долго.

– Если бы ты знала, сколько девушек обманывали меня и нарушали свои обещания…

– Бог ты мой, мне так жаль тебя.

– Их обещания я как-то пережил, но если ты мне скажешь когда-нибудь «нет», то даже не знаю, как мне после этого жить.

Девичья ладонь коснулась руки Курбанова.

– Мурат, ты меня пугаешь. А потом, я никогда не скажу тебе «нет». Ты лучший!

– Спасибо, мне давно такого не говорили.

Виктория мягко улыбнулась. Вытащила из сумочки зеркальце и посмотрелась.

– Ой, мне нужно привести себя в порядок, я скоро вернусь…»

Поднявшись, девушка быстро зашагала по залу, удаляясь. Михаил Степанович выключил компьютер.

– Мне все понятно, – негромко произнес он, соображая, как следует выстраивать линию поведения с Курбановым. Отношения с партнером следует рвать, это уж точно! Договоренности, не имеющие юридической силы, аннулировать. – Все эти мелодрамы мне ни к чему.

– Это еще не все, Михаил Степанович. Мне бы хотелось, чтобы вы досмотрели до конца, – настоял Шепелев. – Есть еще кое-что интересное.

Пономарев удивленно посмотрел на начальника службы безопасности. Прежде он не был таким настойчивым.

– Хорошо, – он вновь включил компьютер. – Куда хуже-то… Что-нибудь особенно важное?

– Вы должны сами сделать вывод.

На мониторе вновь появился Курбанов, самодовольно улыбаясь.

– Это все?

– Нет. Вы послушайте, сейчас будет самое важное.

Вытащив из внутреннего кармана пиджака телефон, Курбанов быстро набрал номер.

«– Глеб, послушай, в Мегион я подъеду завтра. К моему приезду все должно быть готово… Считай, что госзаказ у нас в кармане, я уже переговорил с кем нужно… Нет, Пономарев об этом ничего не знает и не должен знать. Это наше собственное дело. Никаких договоренностей! Как только я его получаю, мы рвем с ним все договоренности, так что найди для этого юридические обоснования… Что значит сложно? Кто юрист, ты или я? За что я тебе плачу такие деньги?.. Знаю, что после этого ему не удержаться на плаву, но меня это мало интересует. После этого я куплю его долю в «УралСибНефти», а его самого поставлю у меня в дверях офиса швейцаром! А какова тебе идея? Смело?.. И я о том же самом! – Пономарев лишь усмехнулся, Шепелев оставался серьезным, как и должно. – Только пусть сначала он перечислит аванс в двадцать миллионов за поставку газа, а потом объявим ему о своем решении. Нет, никаких денег. Все, я так решил!»

Пономарев нажал клавишу. Картинка застыла. Всего-то очередное разочарование. Казалось бы, одним меньше, другим больше, только-то и всего… Тогда отчего же так особенно горько? Потому, что увел любимую женщину, или оттого, что решил лишить любимого дела и обесчестить? А может, и то и другое? Откуда же у него такая ненависть? Как говорится, получил беду, откуда не ведал…

– У Курбанова сейчас затруднения, и свои долги возвращать вам он не собирается.

– Ты знаешь, что нужно делать? – спросил Пономарев.

– Да, – коротко ответил Шепелев.

– Вот и отлично, так что никаких инструкций я тебе давать не стану. Кого думаешь назначить исполнителем?

– Севу Артюшина.

Михаил Степанович кивнул:

– Всеволод… Подходящая кандидатура. Викторию не трогать ни при каких условиях, – произнес он глухо. – Надеюсь, что ты сделаешь все, как нужно.

– Можете не беспокоиться, Михаил Степанович. И еще одна очень важная информация.

– Что там?

– Из прокуратуры нам сообщили, что против вас собираются возбуждать дело за мошенничество в особо крупных размерах. Завтра или послезавтра пригласят на беседу.