– Я ценю твое миротворческое рвение, Вар Джахан, - голос Севатара был спокоен, в нем не было обычного поддразнивания. – Но силы Льва только что одним ударом переломили Легиону хребет. Весь флот рассеян. Мы потеряли десятки кораблей, как своих собственных, так и следующих за нами людей. Когда я последний раз видел флагман Легио Ульрикон, его обломки разлетались в пустоту после поцелуя пушек Темных Ангелов. Сколько титанов погибло только в этом крушении? А сколько десятков тысяч обученных членов экипажа?

– Мы перегруппируемся, - сказал Малитос. – Это наш долг. Война не закончится только из-за того, что ты струсил.

– Струсил… - отозвался Севатар. – Странноватое слово для описания того, кто задержался, чтобы помочь спастись менее быстрым кораблям.

– Но долг требует сражаться, - произнес Вар Джахан, капитан Двадцать седьмой. – Смерть ничто в сравнении с отмщением.

– Какие милые слова, - ухмыльнулся в ответ Севатар. – Интересно, они останутся в вечности как мудрость или как глупость? Впрочем, каким бы ни было решение Судьбы, меня с вами не будет. Некоторые из подчиненных мне капитанов уже ведут разговоры о том, чтобы отправиться к Терре или воссоединиться с флотом Магистра Войны. Другие хотят разделиться и направиться куда-нибудь еще, грабить имперские линии снабжения. Я скорее склонен удовлетворить их просьбу, чем отправить с вами на смерть.

– Рукокрылые решат вопрос голосованием, - заявил Малитос.

Севатар презрительно фыркнул.

– Голосование. Как демократично. И с каких это пор у нас появилась необходимость ставить что-то на голосование?

– С тех пор, как ты к нам вернулся, - произнес последний из братьев, Кел Херек, капитан Сорок третьей, - и Рукокрылые перестали говорить в один голос. Вместе мы выстоим, Севатар. А порознь падем.

– Сегодня сказано столько замечательных слов, и все они не учитывают главного. Пока мы не готовы ударить в полную силу, Легиону лучше находиться в тени. А уж потом мы устроим бойню. Потом вкусим их крови. Ангелы только что преподали нам суровый урок о том, как глупо собираться в одном месте и пытаться участвовать в честном бою.

Севатар оперся на колонну, скрестил руки поверх нагрудника и продолжил.

– Раз уж вы так не хотите понимать намеков, буду говорить абсолютно прямо. Я не позволю вам снова втянуть Легион в эту войну после сокрушительного поражения. Вот и все. Я заберу Атраментаров и остальные роты, которые решат остаться со мной, и снова примкну к флоту Магистра Войны. Нам здесь больше нечего делать, и я утверждаю, что сдерживать Темных Ангелов почти три года – это более чем достаточно. Я бросаю Трамасский крестовый поход и веду свои роты на Терру. Я рассчитываю увидеть настоящую войну до того, как наступит рассвет последнего дня. Оставшаяся часть Легиона должна идти со мной. Если вы попытаетесь продолжить эту бессмысленную войну, я могу выйти из себя.

Малитос какую-то секунду в совершенном ошеломлении глядел на брата.

– Севатар, ты спятил?

– Не думаю. Я себя замечательно чувствую.

– И как же ты помешаешь нам остаться? – спросил Вар Джахан.

– Разумеется, убив вас. Но давайте будем надеяться, что до этого не дойдет. Эмоции накаляются, а моя алебарда все это время лежит вон там, - он указал на стол.

– Брат, если ты закончил валять дурака, может, сосредоточимся на насущных делах?

– Сосредотачивайтесь сколько угодно. Я собираюсь взглянуть на примарха собственными глазами, не полагаясь на ваш лепет о его смерти, - Севатар отошел от колонны и направился к закрытой переборке.

– Севатар, твоя алебарда.

– Я довольно скоро за ней вернусь. Спорьте на здоровье, братцы.

Он вышел из помещения. Силуэт на мгновение заслонил вход, а затем скрылся за углом. Дверь с грохотом закрылась.

Малитос покачал головой.

– Он начинает меня утомлять, - обратился Девятый капитан к остальным.

– Многих начинает, - отозвался Кел Херек. – Когда мы воссоздадим Рукокрылых, будет лучше, если окажется, что Севатару не место среди них.

Малитос ответил своей неповторимой ухмылкой.

– Что за бесхребетная фраза? Просто скажи правду. Когда придет время, я лично его прикончу.

Вар Джахан почти не слушал их. Его внимание было приковано к алебарде Севатара, которая лежала на столе. Это была чудовищная глефа с древком из черного железа и ребристого керамита. Сзади располагался устрашающий шип, а сверху – кристаллический генератор энергии. Этот клинок был известен всем воинам Восьмого Легиона. Гораздо меньше было тех, кто знал о назначении запасного генератора в древке. Вар Джахан много раз бился рядом с Севатаром и, безусловно, знал его очень хорошо.

В конечном итоге Вар Джахан не доверял никому из братьев, а особенно тем, кто входил в число Рукокрылых. Когда у него начали зудеть зубы от давления вытесняемого воздуха, он оказался единственным из трех капитанов, кто не удивился.

И единственным, кто уже бежал к двери.

Убийцы возникли в буре белого шума и эфирного тумана. Капитаны отшатнулись, тщетно закрываясь руками от слепящего света. Все трое знали, о чем именно возвещал этот гром. Малитос и Кел Херек потянулись к оружию и потому погибли. Вар Джахан не остановился.