Мартин Лисек работает в заводской мастерской, следовательно, для него не составляло труда «внести поправку» в электропроводку вишневого «фиата»; всего вероятнее, это было сделано в один из тех дней, когда он оставался на сверхурочные. Не первый раз слова «головой ручаюсь за всех моих людей» оказывались пустым звуком. Разве мог начальник мастерской видеть своих людей насквозь? Разве мог он знать, как они поведут себя в некоторых непредвиденных обстоятельствах? Устоят ли перед искушением? Так что напрасно мастер Валендзяк пытался уверить майора, что его люди ничего общего с кражей не имеют.

Майор решил действовать осторожно, чтобы не спугнуть преступника. Если взять его до того, как он выложит на стол наличные, он может от всего отпереться. Скажет, что просто-напросто подшутил над стариком Годлевским. Или придумает какую-нибудь другую отговорку — ну, например, что он всего-навсего посредник между Годлевским и настоящим покупателем, просто хотел немного подзаработать.

Появление майора милиции в Надажине и его визит в отдел кадров завода не могли бы, разумеется, остаться незамеченными. Завод и без того буквально гудел от всевозможных разговоров о краже и комментариев по адресу сотрудников милиции. Майор решил избежать лишних толков и обратился за помощью к Эльжбете Ярот. К его удивлению, услышав имя Лисека, девушка ответила не задумываясь:

— А, Мартин Лисек! Это тот самый, который купил автомастерскую в Жирардове? Он уходит от нас. Уже подал заявление.

— Ты от кого знаешь?

— Да весь завод только и говорит об этом. Повезло парню. Шестьсот тысяч за такую мастерскую, с ее традициями и доброй репутацией, — это считай что даром. Сейчас он обходит всех заводских владельцев машин, сообщает, что купил мастерскую Годлевского, и приглашает обращаться к нему. Ведь от Надажина до Жирардова недалеко.

— А откуда он взял шестьсот тысяч на покупку мастерской? Об этом он не сообщает?

Эля рассмеялась:

— Не сообщает. Уж не подозреваешь ли ты его, Янушек?

— Я всех подозреваю.

— И меня тоже?

— Ну, может быть, для тебя сделаю исключение. А что еще ты слышала о Лисеке?

— Ничего. И вообще я его мало знаю. Я, как тебе известно, работаю в отделе снабжения, а Валендзяк часто подает заявки на запчасти. Несколько раз мне приходилось ездить с Лисеком на базу. Мне он показался симпатичным, толковым парнем.

Более объективную информацию майор решил получить в Жирардове, в местном отделении милиции. Там, разумеется, хорошо знали Януария Годлевского, и репутация у него была неплохая. Знали, что он продал свою мастерскую. Новый хозяин оформляет необходимые бумаги и с первого ноября становится официальным владельцем. Никаких препятствий ему не чинили, не было причин — образование специальное он имеет, к тому же на первых порах рядом с ним будет прежний владелец, что гарантирует качество работ. А в Жирардове автомастерская очень нужна.

Что касается цены — шестьсот тысяч злотых, — то здесь ее считали немалой, но и не слишком высокой. В столице такая мастерская стоила бы намного дороже.

О Мартине Лисеке надажинское отделение милиции располагало скудными сведениями. Знали только, что он живет с женой недалеко отсюда, в поселке Сестшень, у своих родителей, имеющих там дом. Жена не работает, занимается воспитанием двухлетнего сына и помогает по хозяйству. Сама она тоже из крестьянской семьи, откуда-то из-под Груйца.

Посоветовавшись с полковником Немирохом и прокурором, Качановский решил допросить Мартина Лисека. Ему очень хотелось немедленно произвести обыск у него в доме, но прокурор решительно этому воспротивился, так мотивируя свой отказ:

— Если бы этот человек жил в городе, пусть даже таком небольшом, как Надажин, я бы не возражал. Но вы должны знать, что значит визит милиционера и обыск в маленьком поселке. Сразу же пойдут сплетни и пересуды, всю семью Лисеков превратят в воров и грабителей. А в настоящий момент, согласитесь, Мартина Лисека трудно с полным основанием назвать даже подозреваемым, ведь конкретных улик против него нет.

— Шестьсот тысяч злотых в распоряжении такого молодого человека — это, по-вашему, недостаточная улика?

— Всего-навсего косвенная. Не исключено, что в ходе дальнейшего расследования она приобретет силу, а может, и растает, как вот этот дымок моей сигареты. Пока же это только намек на улику. Вы вправе допросить Лисека, даже задержать на сорок восемь часов, если сочтете нужным. Но прошу сделать это как можно деликатнее. А потом мы с вами обсудим дальнейший план действий.

Следуя совету прокурора, Качановский обратился за помощью к жирардовской милиции. Под предлогом совершения каких-то формальностей, связанных с покупкой мастерской, молодого человека вызвали в отделение. Там его ожидал майор Качановский. Мартин Лисек с любопытством посмотрел на него.

— Мне кажется, я вас уже где-то видел, пан майор? А. вспомнил: вы были у нас на заводе, когда случилась кража.

— Да, был. Я веду следствие по этому делу.

— Пан майор… Вы что, хотите мне его пришить? — До молодого человека дошел истинный смысл его вызова в милицию.

— Мы никому не намерены ничего «пришивать», — решительно прервал его Качановский. — Мы ищем преступников, и в связи с этим я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Пожалуйста. — Лисек старался сохранять спокойствие.