– Мне без разницы какой он – приятный или неприятный. Хуже всего, что он Дашке голову морочит.

– Даше Сергеевой? – уточнил Игорь.

– Ну да. Мы вместе с ней и с Викой у Жустьены Карловны занимаемся.

– Почему вы считаете, что он ей голову морочит?

– Она ему не нравится. Это же видно. Дашка одевается кое-как, косметикой не пользуется. Так он ей мелочевку всякую дарит и снисходительно так на нее смотрит. Мне иногда по морде хочется ему дать, чтобы жизнь ей не портил.

– А Даша?

– Я как-то заикнулся о Денисе, а она говорит – спасибо, но я сама разберусь. Не буду же я, в самом деле, лезть в чужие отношения. Тем более, у меня Светка есть.

– Понятно.

– Дашке не повезло, встретила этого урода.

– А та не знаешь случаем, где он живет?

– Не знаю. Он мне как-то телефон свой оставлял и адрес, заходи, мол, пивка попьем. А я подумал, что мне это ни к чему и бумажку с адресом выкинул. Вроде как потерял.

– Жаль.

– Я же не знал, что она может пригодиться.

Андрей посмотрел на часы. Игорь встал, вытащил визитку.

– Если что, звони.

– Хорошо, – Андрей убрал визитку в нагрудный карман, пожал протянутую руку, подхватил сумку и зашагал прочь, махнув на прощанье рукой.

Игорь снова опустился на скамейку. Прокол. Андрей тут не при чем. Теперь это ясно абсолютно точно. Осталось проверить племянника Поспеловой Дениса. Адрес можно узнать у Генеральши. Да и Бабуся упорно на него намекала, почему только он не стал ее слушать?

Игорь зашагал к машине. Стоило заняться племянником.

Игорь осторожно прикрыл дверь и прислушался. Из кухни доносилось звяканье чашек и мирный разговор. Значит, Бабуся дома, и сейчас они с Ириной мирно обедают. Игорь открыл дверь и остановился. Бабуся была не одна, но и не с Ириной. За столом пристроилась Глаша. Она мирно сложила пухленькие ручки и попивала из большой кружки чаек. Бабуся выставила на стол варенье, мед, блюдо с ватрушками, вазочку конфет. Две старушки потихоньку беседовали.

У Игоря было много вопросов к Бабусе, но он промолчал.

– А вот и Горяшка явился, – Бабуся быстро встала, – давай-ка раздевайся, мой руки и обедать.

– А где Ирина? – спросил Игорь.

– Убежала твоя Ирина, что-то в библиотеке случилось, так ей позвонили и велели срочно явиться, вот она подхватилась и умотала в свою библиотеку. Давай, садись за стол.

– Хорошо, – Игорь повернулся и вышел из комнаты.

Переодеваясь, он думал, что Глаша, вероятно, не задержится, а вот Бабусю расспросить стоит. Когда он вернулся на кухню, его уже ожидала тарелка рассольника. Его резкий пряный запах возбуждал аппетит, и Игорь почувствовал, что страшно голоден.

– А мы, внучок, с Глашей сидим чаевничаем.

Игорь кивнул и продолжал поглощать аппетитный суп. В один присест расправился с первым, а Бабуся уже приготовила ему картошечку с котлетами.

– Ешь, Горяшка, пока не остыло. Горячее оно полезное, как бы доктора там не говорили. А то взяли моду твердить, что еду нужно делать еле теплой. А от теплой какой прок? Ни вкуса, ни запаха, трава травой.

Игорь усмехнулся. Бабуся в своем репертуаре. Обязательно что-нибудь этакое сказанет.

– Спасибо, баба Дуся, все такое вкусное.

– Конечно, вкусное, – подхватила старушка, – разве же еще кто-нибудь так сготовит, кроме родной бабушки. Ни одна вертихвостка на такое не способна.

– Ирина не вертихвостка, – Игорь нахмурился, – и перестаньте плохо отзываться о моей жене.

– Про Иринку я и не говорю. Я это так по-стариковски ворчу себе, – Бабуся не стала, как обычно, лезть на рожон, но не преминула заметить:

– Ох, и трудно нынче с молодыми. К старшим никакого уважения, только все по своему норовят сделать. Так ведь? – она повернулась к Глаше.

– И не говори, Тимофевна, так оно и есть, – подала голос Глаша.

– Мне Глаша тут про племянника Жустены Карловны рассказывала, так прямо волосы на голове встают от всех его художеств.

– Что он такого натворил? – спросил Игорь, – отодвигая пустую тарелку. – Спасибо, баба Дуся.

– А вот чаек еще с ватрушками, – Бабуся проворно наполнила чашку и пододвинула к Игорю печености, – пусть Глаша тебе сама расскажет, а я тоже послушаю.

– Да чего рассказывать-то, – Глаша потуже затянула под подбородком узелок платка, – такой мальчишечка был чудный, а теперь куда что и делось.