– Ровно? – пискнул Петя.

– Ровно! – отчеканил Игорь, – в девять ноль-ноль, и я проверю.

– Ладно, – покорно буркнул Петя, – как хотите.

– А давай с тобой, Петюня, поспорим, – вмешалась Бабуся.

– На что поспорим? – Петя с удивлением посмотрел на нее.

– А на то, что хоть мы и рядом будем, я больше тебя всего разного вокруг замечу.

– Если стану специально приглядываться, то и я замечу, – уперся студент.

– А вот и давай поспорим, – не унималась Бабуся, – хошь на сто рублей.

– Сто рублей, – насмешливо посмотрел на нее Петя, – сказали бы на сто баксов.

– Я ваших баксов-ваксов не понимаю, – отрезала Бабуся, – давай на сто рубликов или боишься?

– Давайте, – сдался Петя.

– Отлично, – Игорь потер руки, – считайте, что завтра мне каждый из вас предоставит отчет. Соответственно с этим решится, кто выиграл пари. Согласны?

Бабуся энергично закивала головой, Пете тоже ничего не оставалось, как кивнуть.

– Ладно, Петя, – проговорил Игорь, посмотрев на часы, – мне сейчас нужно уйти, но Евдокия Тимофеевна поможет тебе здесь устроиться.

– Хорошо, Игорь Анатольевич, – отозвался Петя, – я устроюсь.

На свидание с Малышевым Игорь опоздал на три минуты. Майор уже был на месте и курил, прислонившись к своей желтой «шестерке».

– Давно дожидаешься, Олег? – поинтересовался Игорь, подходя к нему.

– Минут десять. Не умеешь быть пунктуальным, Пижон, – поддел он Игоря.

– Да, Малой, – Костиков старался говорить тем же тоном, – мне у тебя еще учиться и учиться.

– Чем порадуешь? – спросил майор, – случилось что-то особенное?

– Тебе, наверное, уже известно, что в институте было убито три человека. Один преподаватель и двое студентов.

– Известно, – Малышев выплюнул окурок и вытащил из пачки новую папиросу.

– А также, что они получали записки всего с двумя словами: «Ты следующий». И что убийца всегда расправлялся со своей жертвой.

– Да. Очередные висяки на нашем отделе. Почерк один и тот же. Записки эти дурацкие, выстрелы в упор с близкого расстояния. Не понимаю, почему он с бизнесменов переключился на студентов.

– Это я тебе объяснить как раз могу. Преподаватель состоял в интимных отношениях со своими студентами. Вот его и порешили за аморальное поведение.

– Ну ты даешь! – только и смог выдохнуть Малышев, – тебя послушать, так убийца просто ходячая добродетель. У нас вроде время не то, чтобы за гомосексуализм убивать. Но даже если это и так. Препод и студенты понятно, а бизнесмены? Тоже, по-твоему, гомики?

– Это мне неизвестно. А вот еще один интересный факт для тебя. Кроме бизнесменов убили также и человека возглавлявшего «Дом для всех», который привечал в своих стенах разных старичков. И не просто старичков, а тех, которые имели квартиры. Одинокие переселялись в этот Дом, подписывали бумаги, а потом через несколько месяцев внезапно умирали. Глава этого Дома получил известное предупреждение, испугался очень, без охраны нигде не являлся, и все-таки был убит буквально на следующий день. И как обычно никаких следов, никто ничего не слышал и не видел.

– А тот, кто теперь возглавляет Дом тоже получил предупреждение?

– Этого я тоже не знаю. Но главой Дома теперь будет женщина.

– Да ну? – удивился Малышев, – такого у нас еще не было. – И кто же она такая, интересно?

– Некая Салодуйцева Ирина Геннадьевна. Кстати, когда-то подруга Ирины.

– Ясно, – Малышев нахмурился и помрачнел, – знаю. Не знаком, конечно, но по рассказам эту особу знаю. А также то, какую роль она сыграла в вашем разрыве.

– Понятно, – теперь помрачнел Игорь, – значит, ты с Ириной видишься, если тебе известны такие подробности.

– Не кипятись, Пижон. Ирина со мной говорила, как с другом. И как к другу, кстати, ко мне обратилась и за помощью. Она ведь не сказала своим, что порвала с тобой. Сама ведь знаешь, мать только что после операции. Когда ушла от тебя, то стала искать временное пристанище.

– И ты ей его дал, – у Игоря пересохло во рту, – ну и гад же ты, Малой.

– Я сказал – не кипятись, – рявкнул Малышев, – я что слепой по-твоему? Это кем же надо быть, чтобы лезть к женщине, когда она сама не своя от переживаний. Из-за тебя, между прочим, Пижон. Она просто живет у меня в квартире. Я ухожу рано, а прихожу поздно, когда она уже спит. Иногда в отделении ночую, так что мы практически и не видимся.

– Я должен с ней поговорить, – сказал Игорь.

– Не сейчас, – поморщился Малышев, – ты только хуже сделаешь. Пусть пройдет время.

– И сколько же мне ждать? – Игорь нетерпеливо взмахнул рукой, – год, два.

– Сколько потребуется, – вздохнул Малышев, – можешь не верить, но я хочу вам добра. И тебе, и Ирине. Ты сам во всем виноват, вот теперь и расхлебывай.

– Она даже не захотела меня выслушать, – завелся Игорь.

– Правильно, – Малышев достал пачку, но она оказалась пустой. Выбросив ее, сунул руки в карманы, – еще бы ей тебя слушать после всего того, что она видела. Согласись, когда двое обнимаются на виду у всех, то это наводит на определенные мысли.