Все это мне очень не понравилось, и я предложил своему мессирупоследовать за ним, как только он покинет заведение.

Мы настигли его на лесной дороге. Я живо скинул его с седла и приставил кинжал к гортани.

— Не убивайте меня! — гнусаво взмолился он высоким голосом. — Я просто бродячий жонглер [127] . У меня ничего нет!

Джон Фитц-Рауф пристально пригляделся к нему уже вблизи и вдруг прищурился с хитрецой во взгляде.

— Да ты никак отбился от стада… Блондель! — с усмешкой проговорил он.

Я несказанно удивился, а «бродячий жонглер», как ни странно, побледнел еще сильнее.

— Вы меня знаете, мессир? — прошептал он.

— Ты подрос, конечно… но не как головастик, который превращается в лягушку, — сказал рыцарь Джон. — Я могу дать руку на отсечение, если ошибусь в том, что в былые времена ты числился пажом в свите королевы Алиеноры [128] . Я однажды слышал, как она позвала тебя по имени.

Теперь по лицу бывшего пажа, а ныне бродячего жонглера поплыли алые пятна. Я, конечно, отпустил его, узнав такие любопытные новости.

— Так и было, мессир! — сказал он и с трудом перевел дух. — А кто вы?

— Вот так встреча! — покачал головой Джон Фитц-Рауф. — Может, и вправду Господь теперь благоволит к нам.

Оказалось, что в Англии бывший паж королевы недолгое время служил оруженосцем самого короля Ричарда. Он был красив лицом, а король, как известно, очень привечал красавчиков. Однако в крестовый поход король Ричард так и не взял своего оруженосца, опасаясь за его не слишком крепкое здоровье, а также — того, что тот лишится нежного цвета своей кожи и огрубеет. Теперь же верный Блондель решил в одиночку найти своего пропавшего господина.

— Я нашел короля! — сообщил он нам, так и сверкая глазами.

— Ты уверен? — с сомнением и некоторой завистью проговорил рыцарь Джон.

— Более, чем уверен! — с воодушевлением сказал Блондель. — Его содержат здесь неподалеку, в маленьком замке. Вчера туда прибыло не менее двух сотен рыцарей самого императора Генриха. Поговаривают, что прибудет и сам император… И я узнал еще, что через два или три дня все вернутся в Шпейер. Я полагаю, что короля перевезут туда.

— Ты видел Ричарда? — спросил рыцарь Джон.

— Нет… — сначала грустно покачал головой Блондель, а потом радостно улыбнулся. — Зато я его слышал…

— Неужели?! — изумился Джон Фитц-Рауф, и я — вместе с ним.

— Я услышал его голос, доносившийся из маленького окошка, — уверил нас Блондель. — Король пел сирвенту своего сочинения. Этот голос я ни с каким другим не спутаю. У короля Ричарда прекрасный голос.

— Покажи нам это окошко! — потребовал я, опередив рыцаря Джона.

Волнение охватило меня, сердце часто забилось. Я никогда не был уверен, что короля Ричарда нам все-таки удастся найти.

Уже через час мы добрались до замка и решили дождаться сумерек.

— Каждый из нас знает короля в лицо, — сказал я. — Мне не довелось слышать его пения. Но я видел его вблизи и хорошо запомнил. Я тоже должен убедиться, что это он.

С этими словами я указал на высокое, раскидистое дерево, стоявшее вблизи стен замка, как раз против окошка, под которым Блондель якобы услышал сирвенту плененного короля Англии.

Я предупредил англичан, что им всем лучше на всякий случай оставаться внизу, а сам полез наверх. Вскоре я добрался до очень удобной охотничьей присады. Она располагалась примерно на один локоть выше окошка. Я поглядел вниз и убедился, что переплетения толстых ветвей в достаточной мере скрывают меня от англичан. Сгущавшийся сумрак тоже помогал мне в моей затее.

Тогда я потихоньку снял свой заплечный мешок, с которым почти не расставался, и достал из него ту вещь, которая так долго дожидалась своего часа.

В считанные мгновения я собрал арбалет, зарядил его болтоми затаился, как хищная сова в ожидании добычи.

Через некоторое время в зарешеченном окошке зажегся огонек. Он вдруг напомнил мне тот самый огонек, что рус Иван оставил в подземелье, около подпорки, перед тем, как попрощаться с нами и устроить себе достойное погребение.

И вот послышался голос — действительно сильный, глубокий и красивый. Тот голос пел что-то о пойманном и посаженном в клетку льве.