А тем временем, один танк, отделившись от остальных, не спеша двигался прямо к Ургану. А еще один, также не торопясь, понемногу приближался к невзрачным сараюшкам, скрывавшим вход в штабной подвал.

– Господин полковник! Дэсс!

Урган обернулся, и ему стало по-настоящему плохо. Ловко и грациозно пробираясь через завалы, к нему ползла Лика Ранси.

– Лика! – выдохнул Урган, чувствуя, что вот-вот случится непоправимое. – Как же ты!…

– Потом! – Лика закрыла ему рот своей грязной ладошкой. – Я же говорила, что умею стрелять из этой штуки.

Пререкаться и ужасаться времени, действительно, не было. Танк был уже близко и Урган, торопясь, взвалил на плечо мухобойку.

– Ну давай же, давай! – азартно шептала у него над ухом Лика Ранси. – Ну что ты лезешь вперед как бычок? Поворотись-ка…

Танк повернулся, когда до него оставалось менее пятидесяти метров. Он всего на несколько секунд показал борт, объезжая препятствие, но Лике этого хватило. Снаряд, словно сам собой вырвавшись с направляющей мухобойки, воткнулся точно в то самое место, где имперские конструкторы, врезая теплорассеиватели, чуточку уменьшили силу брони.

– Тьма на этот компьютер! У меня всего один танк остался! Снарядами их, Второй, снарядами!

– (ворчливо) Какими еще снарядами? Я последние на те подозрительные места истратил. Лучше сам по сусекам поскреби.

– Нет, последний я тратить не буду. Я их так по стенкам размажу! Подстрахуй.

– Ладно, Первый, подстрахую. Одно радует, если и здесь есть боевые юниты, уж точно есть, что скрывать.

Урган затравленно оглянулся. Через минуту танки будут здесь. Бежать, прятаться? Некуда. Но он не имеет, не имеет права погибнуть! Особенно вместе с Ликой.

Урган еще раз огляделся по сторонам. Кажется, это шанс. Пусть даже и один из ста. Отбросив разряженную мухобойку, он с помощью подвернувшегося под руку железного прута открыл канализационный люк, в обнимку с Ликой спустился на несколько ступенек по ржавой металлической вертикальной лесенке и с усилием задвинул тяжеленную крышку.

На все про все у него ушло менее двадцати секунд.

– Тьма и пламя! Где они?

– (недоуменно) Не знаю. Вон дохлый один валяется, а больше никого. Даже биоискатель молчит.

– Ну, не совсем-то он молчит…

– Ясное дело. Но тогда и метка была бы – в пол-экрана.

– Ладно, Второй, поехали дальше. Поставим на отслеживание и пошли. Ты на чем остановился?

– (сверяясь с картой) Знаешь, Первый, проверю я вон те развалюхи… Что-то там посвечивает такое в инфракрасном. Да и биоискатель волнуется. Вроде бы и ноль, а как я подъезжать поближе стал, вдруг мерцать начало.

– (со скепсисом) Ну, проверь. А я тогда те домики возьму. Уж больно они целые. И компьютер их на подозрение взял, с вероятностью в две трети…

Элегантно развернувшись, танк отправился дальше, проехавшись прямо по крышке канализационного люка.

– Ребята! – Пири Шанви смотрел строго и спокойно. – Нельзя их к штабу подпускать, совсем нельзя. А потому – стреляем все, авось кого зацепим. А не попадем, так отвлечем.

– Да ясно, ясно уже, командир, – пробурчал Брин. – Все готовы.

Вначале он хотел назвать Шанви сынком, но в последнюю секунду передумал.

Три дымных следа вырвались из полуразрушенного дома наперерез двум танкам. Дистанция была предельной и даже больше, но им отчаянно повезло. Один из танков, похоже, делали в конце квартала, и двух попаданий для него оказалось достаточно.

– Ну дела! – Горво даже остановился. – Вроде бы в один попали, а встали оба.

– Потом, потом, – дернул его Шанви. – Уходим. Не забывай, есть еще третий!

– А-а-а! Опять! Да что же это такое!? Завис, гад! Точь в точь, как тогда! Первый, Первый! Ну за что мне такая несправедливость?!

– (нервно) Завис, так глуши. Помолчи, не до тебя тут!

Первому было страшно. Даже с учетом того, что сам он сидел в полусотне километров от поля битвы в безопасном корабле и ничто ему лично не угрожало.

И все же, он казался себе маленьким, голым и беззащитным. Экранчик биоискателя, как ему чудилось, кишел метками. Компьютер в панике выдавал фантастическое число вражеских расчетов. Одинокий, брошенный всеми, единственный уцелевший в бою танк выглядел уже не "Охотником", а жалкой добычей.

И Первый не выдержал. В панике он обратился в бегство, пустив последний танк по собственному следу. Так ему казалось безопаснее.

В это время Второй, отчаянно ругаясь, пытался оживить свой зависший танк, естественно, с нулевым результатом. Провозившись минут пять, он, плюнув, дал танку команду на самоуничтожение и, чертыхаясь, снял с головы шлем. Поспешно отключая аппаратуру и мрачно представляя, какую головомойку ему сейчас устроит непосредственное начальство, а может, и кто повыше, он даже не стал дожидаться конца.