И век и миг... [Стихотворения и поэмы]
вернуться

Исаев Егор Александрович
Шрифт:

«Как с полей откочует последняя вьюга…»

Как с полей откочует последняя вьюга, Чернозём закипит, запарует под плугом И проклюнутся первые, зябкие всходы. В эту пору как раз своенравна погода. В эту пору как раз зацветают веснушки, Ещё стайками ходят девчонки-подружки И ещё не расходятся в полночь попарно, Потому что ещё нерешительны парни. Но, глядишь, понемножку трёхрядка-гармошка Их сведёт-разведёт по дорожкам, по стёжкам. И под утро уснёт, не снимая рубашки. А что будет потом, нагадают ромашки.

«Не верю, что луна у нас одна…»

Не верю, что луна у нас одна. И всем открыто говорю про это. У всех влюблённых есть своя луна В ночном венке ромашкового лета.

ПОЛЮБОВНЫЙ РАЗГОВОР

Стеснённо взгляду в темноте, Зато просторно уху. О чём, скажи, на борозде Земля шептала плугу? А чтоб не очень-то вздыхал И не робел, как дурень, А дело знал своё — пахал, Пахал, а не халтурил. С того и ластилась к нему: Своя, мол, не чужая. И всё сводила к одному — К большому урожаю.

РЕКА БИТЮГ

Тебя ни с чем сравнить нельзя: Твоя слеза — моя слеза С тех безымянных лет и дней. Ты Волги-матушки родней, Роднее батюшки-Днепра. Ты мой до капельки пра-пра — Пра-пращур — чистая душа. Ты — синий взгляд из камыша, Ты — донный вздох и струйный звук… Живи и здравствуй, мой Битюг! Лови мой пульс на поплавке И не теряйся вдалеке.

«Весь ты в радуге-дуге…»

Весь ты в радуге-дуге, Мой Бобров-на-Битюге. Ты роднее всех, родной В будний день и выходной, На рассвете, на закате, На большой и малой карте, В новом доме и в избе… Ты — во мне и я — в тебе.

«Там, где с полем рядышком…»

Там, где с полем рядышком Роща соловьиная, Ходит моя матушка, Свет Фёкла Ефимовна, Ходит рука об руку, След во след с работой Под высоким облаком Скорого полёта. Всё ещё проворная В деле, как когда-то… Отодвинься, чёрное Зеркало заката.

«Лиски-город. Слава богу…»

Лиски-город. Слава богу, Полю брат и Дону друг. Рельсы к западу с востока, Рельсы с севера на юг. Эшелон за эшелоном, Нескончаемый поток… Помню кашу по талонам, Привокзальный кипяток, Помню памятью солдата Нары те и тот вагон, Из которого когда-то Нас, остриженных, — в огонь. Добрый ты и ты суровый У священного огня. Хорошо, что вы с Бобровом, Как два брата у меня.

«Равнинный слева, справа крутосклонный…»

Равнинный слева, справа крутосклонный, Воронеж парусный, Воронеж окрылённый, Воронеж от станка до борозды В бойцах у подвига и с космосом на ты. Он — боль моя, мой свет, моя отрада Под небом памяти и солнечного взгляда.

«Московский Кремль. Какая красота…»

Московский Кремль. Какая красота, Какое бесподобное величье Его холма, его звезды, креста, Какая даль в лице и в заналичье! История. И сердцу, и уму Здесь сокровенно всё и всё любимо. Я — пешеход случайный, а ему Здесь велено стоять неколебимо.

В МОСКОВСКОМ МЕТРО

Мысль, как молния-стрела, Ослепительно мгновенная: Каждое лицо — страна, Каждая душа — вселенная. Тут тебе и Русь, и Чудь, Необъятное в чуть-чуть. Чувство локтя — чувство крыл От Балтийска до Курил.

«Со всех сторон от рубежей к столице…»

Со всех сторон от рубежей к столице Пошпально даль дорожная струится, Вбирает все окольные пути. Такое чувство: руку опусти В её поток, и ты услышишь сердцем, Как жизнь из жизни движется по рельсам, Как океан, подобием колосса С крутой волны ложится на колёса, А с неба наседают облака… Вези, давай, железная река!

ТРАНССИБИРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ

Скорая и веская — Ветры с колеса… Вся ты деревенская, Городская вся. Дальняя и близкая, Ты взяла в поток Земли всероссийские, Запад и восток, Грузовые, спальные — Сверху, на стезе, А внизу, под шпалами — На кремень-слезе. Скольких ты сокликала, Знает только Бог. Самая великая Изо всех дорог.

ГУДОК

Он для меня не просто праздный звук, А в белой шапке сродственник и друг. Ну а точней — глашатай горизонта: Позвал на фронт, а после встретил с фронта. Он с детства мой покой и непокой. Чу! Это он — за лесом, за рекой. Чу! Это он — у сердца, под рубахой, Зовёт перо поговорить с бумагой. Свояк рожку и крёстный всем сиренам. Ему не время уходить с арены.

ДОРОЖНАЯ МОЛИТВА

Игорю Владимировичу Зорину, ректору МРАТ

На каждом километре не сойдёшь, Всё не обнимешь, к сердцу не прижмёшь, — Ни ту берёзку, ни вон тот стожок, Ни тот с плакучей ивой бережок. Всё, всё бежит и всё зовёт: сойди, Подай нам руку, рядом посиди. Но поезд мчит, уходит в небо лайнер, — И вот уже под звёздными крылами Проходит Волга из конца в конец, А с ней бок о бок ратник и кузнец. Урал в кольчуге — русский богатырь. А там, за ним, — уже сама Сибирь, До океана — океан таёжный… Обнять нельзя, а помолиться можно.