– Но ты говорила, что и от двух родителей-волков порой рождаются «пустышки», верно? А значит, никаких гарантий нет.

– По крайней мере, я должна попытаться. У меня есть долг перед стаей, Ник. Как могла бы я с этим жить через десять лет, через пятьдесят, когда в моей стае перестанут рождаться волки? Если я позволю этому зайти в никуда, если позволю себе связаться с тобой, и мы не сможем произвести на свет волка, я больше не смогу попытаться с кем-то еще. Не смогу вернуть все обратно, понимаешь?

– Нет, честно говоря, я не понимаю, что в этом плохого.

– Если я так поступлю, то какой пример подам? Скажу своему народу, что счастье важнее долга и ответственности? Что собственные интересы важнее отдаленной перспективы? На меня рассчитывают люди, Ник. Послушай, ты мне нравишься, и нравишься сильно. С тобой классно проводить время. Но если мы собираемся продолжать видеться и дальше, то только как друзья.

– Полная чушь! – Он забрал у меня бутылку пива, которую я сжимала. Думаю, он боялся, что она полетит в него. – Это все чушь, Мэгги. Если не хочешь меня, ладно. Но нечего оправдывать свою трусость какими-то обязательствами по размножению.

– Трусость?

– Жуткую трусость! – бросил мне вызов Ник.

– Ты ничего не знаешь обо мне, за исключением того, что я сама тебе рассказала! А рассказала я больше, чем следовало. Ты можешь, по крайней мере, отплатить мне тем, что не станешь называть это «полной чушью»? Я думала, в этих шикарных школах тебя научили хорошим манерам, пониманию особенностей других культур и всему прочему дерьму.

– Я не называю чушью твои убеждения, а имею в виду то, что ты прячешься за ними, чтобы тебе не пришлось разбираться со мной.

– Я не обязана оставаться здесь и слушать все это! – со злостью произнесла я и забрала у него бутылку. – Я рассказала тебе то, что ты хотел знать. А сейчас либо держи свое слово, либо отправляйся прямиком в ад!

– Хорошо, позволь мне отойти в сторону, чтобы ты смогла убежать. – С небольшим насмешливым поклоном он отодвинулся и освободил путь к барной стойке.

– Ты засранец! – выплюнула я, прошмыгивая мимо него.

– А ты упертый ребенок!

– Вот и хорошо! Полагаю, благодаря этому тебе будет проще оправиться от небольшого наивного увлечения мной!

– Что ж, мы находимся в восхитительном начале дружеских отношений, правда? – хмыкнул он, когда я направилась прочь. Ник поймал меня за руку и проигнорировал мои возражения, когда я попыталась освободиться, почти увлекая его за собой. Он повернул меня лицом к себе, мой нос почти столкнулся с его грудью.

Его свободная рука просто парила над моим плечом, словно Ник знал, что его прикосновение разозлит меня настолько, что я отправлю его в нокаут.

– Извини, – пробормотал он, почти прижимаясь губами к моему уху. Я вздрогнула, но сделала вид, будто уворачиваюсь, чтобы уйти от него. – Извини, что не очень красиво излагаю свои мысли. Я хочу тебя, Мэгги. Но если ты хочешь быть с ним, то я не собираюсь вставлять тебе палки в колеса.

Я прошла мимо Ника, но он снова схватил меня за руку.

– Что ты делаешь? Ты сказал, что не будешь мне мешать. А ты именно это и делаешь, когда дергаешь меня как тряпичную куклу, осел!

– Очевидно, я блефовал! – воскликнул Ник. – И ты поймала меня на этом, браво!

Он схватил меня за руки и придавил к двери. Его тело прижалось к моему, и это было приятно. Но вместо того, чтобы оттолкнуть от себя его плечи, как я собиралась, я поняла, что мои пальцы обвили его воротник, притягивая Ника ближе. Рука Ника обхватила меня за талию и присборила ткань моего платья, а его пальцы коснулись моих ягодиц.

Рот Ника находился так близко к моему, что я могла ощущать его дыхание, обдувающее мои губы, и инстинктивно провела по ним кончиком языка. Он придвинулся еще ближе, и прямо перед тем, как его борода коснулась моей гиперчувствительной кожи, я положила ладони на его плечи.

– Я не могу, – мягко сказала я.

Ник прижался подбородком к моему виску и прошептал:

– Он не достоин тебя.

– И ты тоже, – сказала я, отступая в сторону, подальше от него. – Кроме того, разве ты не на грани помолвки с «Маленькой мисс кассиршей»?

– Дарби – милая девушка.

– А Клэй – хороший парень. Он тебе просто не нравится, потому что ты ревнуешь.

– Да, я бы хотел иметь лоб, доказывающий генетическую связь с кроманьонцем [87] . – Я взглянула на него. Он вздохнул. – Ладно, хорошо. Это мелочно. Я ревную. А что ты прикажешь делать? Он приятный парень и способен сделать единственное, чего я не умею.

– Найти свои очки без помощи полиции штата?

– И это тонкое очарование манит меня как песнь сирены, – сказал он, растягивая губы в улыбке.