Ее отец покачал головой:

– Нет, ты не права, Мим. Джо замечательный мальчик, очень честный и благородный. Не многие в его возрасте смогли бы сдержать слово.

– Что ты имеешь в виду, папа? – нахмурилась Миранди.

Отец долго молчал.

– Что? Что, папа? Это что-то обо мне и Джо? – Сердце Миранди испуганно стукнулось о ребра, когда ее отец опустил взгляд. – Что ты сделал?

– Милая, я желал вам обоим только добра. Джо должен был найти свое место в жизни, у него никого не было…

– У него была я, – твердо сказала Миранди.

– Ты была слишком молода, милая. Тебе нужно было поступить в университет, получить образование. Я знаю, тебе было очень нелегко, но ты ведь справилась. Мы, конечно, и представить себе не могли, что ты будешь так тяжело переживать этот разрыв, думали, пройдет пара недель – и ты забудешь.

Миранди трясло от едва сдерживаемых эмоций, но она взяла себя в руки и спросила:

– И что ты сделал? Ты пошел к Джо и что-то сказал ему?

Она смотрела на своего мудрого отца, который, как оказалось, тоже способен совершать ужасные ошибки.

– Я просто напомнил ему, насколько ты молода, и он понял, что я прав. И я действительно был прав. Посмотри, как хорошо все складывается. Вы опять нашли друг друга. Разве ты приехала сюда не для того, чтобы сказать нам, что теперь вы вместе?

– Я не знаю, – покачала головой Миранди. – Я уже ничего не понимаю.

Миранди понимала – ей некого винить в том, что произошло. Отец не мог знать, как все повернется, он поступил так из любви к ней, а Джо и без его просьбы мог бросить ее в любой момент.

В качестве примирения она приняла приглашение отца и тетушки приехать к ним в воскресенье, выпила чаю и показала фотографии, которые сделала в Провансе.

По крайней мере, теперь она поняла, почему в тот вечер Джо сказал ей все те ужасные вещи и прогнал прочь, и от этого ей стало чуть легче. Все в прошлом, сейчас она взрослая, сама несет ответственность за свою жизнь и может быть с Джо, если захочет.

Никто не может помешать ей. Кроме самого Джо.

С того самого момента, когда он в последний раз поцеловал ее в аэропорту Ниццы, воображение Миранди рисовало пугающие картины будущего без Джо. По ночам она просыпалась в слезах и долго лежала, глядя в темноту и пытаясь убедить себя в том, что все будет хорошо и Джо обязательно вернется.

Ее новая работа, наверное, была очень интересной, но она совершенно не могла заставить себя сконцентрироваться и заняться делом. Без Джо ее не радовал даже новый кабинет, а встречи и совещания стали скучными. Кроме того, коллеги были не слишком рады ее превращению из простого ассистента в маркетолога с личным кабинетом, и Миранди постоянно ловила на себе завистливые взгляды. Только Райан старался поддерживать ее, и она была очень благодарна ему за это до тех самых пор, пока не узнала правду.

– Приказ босса, – объяснил он ей. – Он велел мне присмотреть за тобой.

– Что? Джо велел тебе быть моим другом?

– Ну да, – беспечно улыбнулся Райан.

Миранди едва не расплакалась. Никогда она еще не чувствовала себя такой одинокой и никому не нужной. Но вместо этого она широко улыбнулась, поблагодарила Райана и ушла к себе.

Держать себя в руках было бы гораздо проще, если бы Миранди не чувствовала себя такой смертельно усталой. Она даже начала задумываться над тем, не подхватила ли она во Франции какую-нибудь заразу.

К чести Джо нужно было признать, что он не забывал о ней и каждый день писал длинные электронные письма. Но все же этого было недостаточно. Письмо не может заменить реального общения, не дает возможности заглянуть в глаза собеседнику, ощутить тепло его кожи. Конечно, она не писала Джо о том, что ее волнует. Все ее письма светились радостью и оптимизмом, она рассказывала, как все замечательно на работе и в ее жизни в целом.

Обещанная Джо неделя растянулась на три, которые показались Миранди тоскливой вечностью, но худшее ждало ее впереди. Однажды в ее кабинет заглянул Райан Паттерсон и сообщил, что Джо уходит с поста исполнительного директора «Мартин инвестментс».

Это было похоже на взрыв бомбы – так же внезапно и безумно больно.

Почему Джо ничего не сказал ей? Он ведь писал ей всего день назад и ни словом не обмолвился о своем решении. Как он мог? Просто так, без предупреждения. Ее худшие, самые фантастические страхи воплощались в реальность, а она не могла ничего с этим поделать – Прованс завладел его сердцем, и для нее там не осталось места.

До конца недели Миранди жила как во сне: днем она улыбалась коллегам, а ночью рыдала в подушку. В субботу, радуясь, что сегодня она не увидит всех этих злобных, язвительных ведьм с четырнадцатого этажа, бок о бок с которыми ей приходится работать, Миранди решила остаться в постели. Она даже не смогла заставить себя встать и пойти принять душ – в ванной лежало кое-что, что она не хотела видеть.