– Племянник, – не задумываясь, ответил дед. – А что, нельзя?

– Да нет, почему же, можно, – Цуканов поправил выбившийся из-под воротника шарф. – Только вот незадача, он утром уехал, а мои люди утром шкуры нашли. Совсем недалеко.

Вздохнув, дед, шаркая ногами, подошел к старенькому холодильнику, вздрагивающему у стены, и открыл:

– Смотри.

– И посмотрю, – хмыкнул Цуканов.

Ничего, кроме десятка яиц и пары окорочков, здесь не было.

– А погреб есть? – осторожно спросил Антон.

– Зачем он мне нужен? – старик усмехнулся. – Вот ведь холодильник.

– Мясо можно и в колодец спрятать, – продолжал наседать Антон.

– Идите и сами смотрите, – махнул рукой дед. – Мне скрывать нечего.

– А не будешь потом жаловаться? – прищурился Цуканов.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил старик. Разговор его уже измотал, и он опустился на стул.

Колодца во дворе не было. Имелась скважина и электрический насос. В амбаре было пусто. Через опустевший огород дошли до бани. Глядевшее на мир единственным подслеповатым окошком покосившееся сооружение с прогнившей крышей, казалось, развалится от одного прикосновения. Дрон потянул ручку на себя. Дверь заскрипела. В нос ударил запах сгнившего дерева и плесени. Антон достал фонарь и бросил украдкой взгляд в сторону дома. В окне маячил старик.

Войдя внутрь, он осветил небольшую печь с вмонтированным чаном для воды, полки для мытья. В углу, сложенные один в другой, стояли два таза.

Сокрушенно вздохнув, окидывая взглядом тесное помещение, Антон собрался уже было выйти, но тут его внимание привлекло довольно большое расстояние между полками и печью. Наведя туда луч фонаря, он с удивлением обнаружил свежеструганые доски, тщательно подогнанные друг к другу. Подошел ближе. Здесь была небольшая дверь, закрытая снаружи на металлический засов.

– Ого! – раздался из-за спины удивленный голос Цуканова. – Там ведь яма для воды? Зачем они ее закрывают?

Не говоря ни слова, Антон отодвинул засов и открыл оказавшуюся довольно массивной дверь. Он уже догадался, что баню давно не используют по назначению, а здесь, под полком, скорее всего, небольшая тюрьма.

В небольшой, с метр на метр, яме с обшитыми досками стенами никого не было. На дне валялся старый матрац, пахло мочой.

– А Полынь не первый должен был здесь оказаться, – удивленно протянул Дрон, протискиваясь следом.

Как и в первый раз, для разговора Линев предложил уже знакомую Филиппову конспиративную квартиру. На очередную встречу с ним Антон приехал с Полынцевым. Данила был уже на месте. Вид у него был расстроенный.

Проводив гостей в комнату, он уселся в кресло и, дождавшись, пока гости расположатся на диване, взял в руки пульт. Включил телевизор. Щелкнул и едва слышно зашуршал видеомагнитофон.

– Те, кто тебя пытался похитить, – Линев посмотрел на Сергея, – не дилетанты. Они хорошо знали расположение камер скрытого наблюдения, – он показал взглядом на экран. – Только эти ребята не учли одного: в рамках усиления контроля за пассажирами наше ведомство позаботилось о том, чтобы даже знающие люди не смогли избежать тотального контроля. Узнаешь?

Сергей хмыкнул:

– Она.

С экрана, беззвучно шевеля губами, приятной наружности девушка уговаривала Полынцева помочь поднести вещи.

– Нами установлено – эта дама появилась вблизи выхода незадолго до твоего прилета.

– Больше ничего? – разочарованно вздохнул Антон.

– Ищем, – Данила нажал ускоренную перемотку.

На экране появилась другая картинка. Это был участок автостоянки, где развернулись основные события. Вот в поле зрения появились мужской силуэт, тащивший за собой багаж. Сбоку семенит девушка. Подошли к иномарке. Открылся багажник, и одновременно из-за соседнего автомобиля выскочили слегка смазанные фигуры злоумышленников. Мгновение – и между двумя рядами машин завязалась потасовка.

– Это момент нападения, – зачем-то пояснил Сергей.

Однако разрешающая способность камер и темнота не позволяли разглядеть даже детали одежды.

– Машина была угнана за несколько часов до инцидента, – не обращая внимания на реплику, продолжал контрразведчик. – Кроме того, на нее навесили другие номера. Найдена в одном из дворов в Черемушках. У вас как дела?

Антон в двух словах уже описал по телефону результаты поездки в Светлый.

– Потрясли деда, – он сокрушенно вздохнул. – Ничего не знаю, ничего не видел. Адреса родственника не говорит. Приезжал редко, в основном подкидывал продуктов и исчезал. Что творилось в бане, не знает. Он туда и не заглядывал.

– Никакой он ему не племянник, – перебил его Данила. – Ни у деда, ни у его бабки близких нет. Он сын репрессированных в тридцатые годы учителей. Воспитывался в детдоме. Познакомился там со своей будущей супругой. Она тоже одна как перст.

– Дети? – спросил Полынцев.

– Двое сыновей. Один умер еще в начале девяностых. Второй сидит.

– Где? – удивился Антон.

– В тюрьме, – Линев почесал переносицу. – И находиться ему там еще три года.

– А статья?

– Бытовуха, – Данила выключил телевизор. – Замочил собутыльника. Кстати, в этой же деревне.