Проще всего для точного ответа использовать опосредованную оценку – через производство и потребление электроэнергии в стране, поскольку львиную долю электроэнергии съедает промышленность. Продукцию, выпускаемую заводом, можно скрыть от учета, а электричество не скроешь. Сколько его произведено, столько и съедено, поскольку засолить электрическую энергию в бочках до лучших времен невозможно...

Итак, в 1990 году, при социализме, в России было произведено максимальное за всю историю СССР количество электроэнергии – 1082 млрд кВт·ч.

В 1993 году – 957 млрд кВт·ч.

В 1995 году – 860 млрд кВт·ч.

В 1998 году – 827 млрд кВт·ч.

То есть падение к 1998 году не в разы, а всего на четверть.

Это катастрофа? Или очищение?..

Ладно, а что сейчас? За первое полугодие 2006 года (на момент начала работы над книгой) было произведено 502 млрд кВт·ч электроэнергии. Значит, за год будет примерно в два раза больше – 1004 млрд кВт·ч. Точнее, даже еще немногим больше, потому что производство электроэнергии все время наращивается (спасибо за это во всем виноватому и всеми ненавидимому Чубайсу).

Вот вам и ответ на вопрос о постигшей страну «катастрофе». Ее просто нет.

Кстати говоря, при оценке сегодняшнего экономического состояния России нужно приплюсовать к официальной экономике еще огромную невидимую часть рынка – зарплаты в конвертах, выпуск заводами левой продукции, услуги за наличный расчет с гастарбайтерами, деятельность пиратов, нелегальных таксистов, продавцов пирожков у дороги... По разным оценкам, невидимая экономика в России по своим масштабам может быть сравнимой или даже превышать видимую ее часть.

Говоря о масштабах «левой» экономики, А. Гарянин в книге «Мифы о России» остроумно замечает: «В советское время, в условиях государственной монополии на все страна жила по схеме: “Богатая страна – бедное население”, точнее – “Сперва нужда государства, а затем населения”. Новое время утвердило другую схему: сперва богатеет население (не все, конечно, а те, кто может), а уж затем – государство».

Справедливость, однако, требует признать, что не все еще в России идеально: скажем, по металлорежущим станкам и тракторам у нас действительно крупный провал. Зато многие отрасли – на подъеме. Растут газо– и нефтедобыча, добыча угля, производство проката, автомобилей, минеральных удобрений, бумаги, цемента, тканей, телевизоров, холодильников, стиральных машин, мяса... Кстати, по потреблению мяса и многих других продуктов на душу населения Россия уже давно и уверенно перегнала СССР в его лучшие годы. Если учесть особенности советской и современной статистики, то окажется, что реальное потребление мяса в 1984 году составляло 55 кг, а в 2005 году – 73 кг на одного человека.

– Да вы отъехайте от Москвы на сто километров и посмотрите, как люди живут! – кричат иногда не в меру распаленные граждане. – Ваша сладкая жизнь только в Москве. А провинция вымирает...

Знакомая песня.

Несколько лет назад я встретился с человеком, для которого изучение малых городов России – профессиональное занятие. И уже тогда его точка зрения на «вымирающую провинцию» была кардинально отличной от вышеозначенной. А поскольку для России несколько лет – это очень много, у нас все меняется стремительно, значит, сегодня ситуация в регионах стала еще лучше.

Моим собеседником был Вячеслав Глазычев, профессор МАРХИ. Предмет его изучения – образ и стиль жизни россиян, микроэкономика, состояние человеческого капитала. Занимается Глазычев наблюдением за россиянами много лет и многое может рассказать, если попросить хорошенько.

– ...Помню свой первый городок. Самый маленький город в России. По-советски он называется Чекалин, а по-старому – Лихвин, 1240 жителей... Мне было ужасно интересно, чем живут там люди. Это была эпоха первых «Сникерсов» – 1991 год. Я прожил в Лихвине неделю, тесно общался с мэром. И увидел удивительный агрогород, где на 1240 жителей приходится 600 коров – больше, чем в трех окрестных совхозах, вместе взятых. Он еще при Советской власти довольно успешно существовал как частное капиталистическое хозяйство.

Потом была серия работ в Старице, Мышкине, потом у меня появились единомышленники, студенты... Наши экспедиции вообще развеяли тьму предрассудков. Например, раньше считалось, что чем продвинутее, богаче область, тем соответственно богаче и все ее элементы – малые города. Логичное предположение, согласитесь... Но оказалось, что по одной и той же области существует огромный разброс между неплохо живущими городами и еле-еле сводящими концы с концами. Для таких отстающих городов мы даже придумали свой термин – «черные дыры». Все зависит от мэра и его команды – насколько им удается пробудить в людях стяжательство, желание предпринимать что-то для обогащения.

Еще одним открытием стало, что объем теневой экономики в малых городах гораздо выше, чем принято было считать. Теневая экономика превышает официальную в два-три раза! То есть люди давно уже занимаются капитализмом на практике, но в статистику это не попадает.

Вот, скажем, город Похвистнево Самарской губернии. В нем сделано то, что до сих пор считается невозможным в русском капитализме. Считается, что нельзя сделать конкурентной экономику жилищно-коммунального хозяйства. А в Похвистнево она создана. Действительно ликвидированы монополии, действительно сделаны конкурирующие управляющие компании, которые на самом деле снижают затраты.