Его лицо мрачнеет.

– Во сколько?

– Я не знаю точно, когда он приезжает.

– Мне не хочется, чтобы ты ездила куда-нибудь одна, – резко заявляет он.

– Знаю, – бормочу я и перебарываю желание закатить глаза от досады. – А Сойер будет сегодня шпионить, хм, сопровождать меня? – Я перевожу взгляд на Сойера и вижу, как покраснели его уши.

– Да, – рявкает Кристиан; его глаза сейчас холодны как лед.

– Если я поеду на «Саабе», все будет проще, – упрямо бормочу я.

– Сойер приедет на машине; он отвезет тебя на квартиру. Ты только скажи, в какое время.

– Ладно. Думаю, что Итан позвонит мне в течение дня. Тогда я сообщу тебе о своих дальнейших планах.

Он глядит на меня и молчит. И о чем он только думает?

– Ладно, – говорит он, наконец. – Никаких самостоятельных действий. Понятно? – Он грозит мне пальцем.

– Да, дорогой, – бормочу я.

По его лицу пробегает тень улыбки.

– И еще, пожалуй, держи под рукой «блэкберри» – я буду посылать на него сообщения. И тогда у моего парня, отвечающего за ИТ, утро будет менее интересным, чем предыдущие. Хорошо? – Его голос полон сарказма.

– Да, Кристиан. – Я закатываю глаза от досады, а он усмехается.

– Ну, мисс Стил, кажется, у меня уже зудит ладонь.

– Ах, мистер Грей, она вечно у вас зудит. Что с этим поделаешь?

Он смеется, а потом достает свой «блэкберри» – вероятно, он вибрировал, звонка я не слышала. Хмурится, когда видит, кто ему звонит.

– В чем дело? – рявкает он в трубку, потом внимательно слушает. Я пользуюсь возможностью и любуюсь на его черты – прямой нос, свисающие на лоб пряди. От этого приятного занятия меня отвлекает изменившееся выражение лица Кристиана: недоверчивость уступает место веселому изумлению. Я настораживаю уши.

– Ты шутишь… Ради сцены… Когда он тебе сказал? – Кристиан смеется, почти против воли. – Не беспокойся. И не надо извиняться. Я рад, что нашлось логическое объяснение. По-моему, смехотворная сумма… Не сомневаюсь, что ты уже планируешь в отместку что-то зловещее и творческое. Бедный Айзек. – Он улыбается. – Хорошо… Пока.

Он захлопывает телефон и глядит на меня. В его глазах неожиданно появляется опаска, но, как ни странно, я вижу, что он тоже испытывает облегчение.

– Кто это был? – интересуюсь я.

– Тебе действительно хочется знать? – спокойно спрашивает он.

После этих слов я сама догадываюсь. Я качаю головой и гляжу в окно на серый денек, чувствуя себя одинокой. Почему она не может оставить его в покое?

– Эй. – Он подносит к губам мою руку, целует поочередно каждую костяшку и вдруг сильно сосет мой мизинец. Потом тихонько кусает его.

Ух ты! Это вызывает в моем паху жаркий смерч, я вскрикиваю и нервно кошусь на Тейлора и Сойера, потом на Кристиана. Вижу, что его глаза потемнели, а губы медленно растягиваются в чувственной улыбке.

– Не дергайся, Анастейша, – мурлычет он. – Она вся в прошлом.

И тут же целует меня в середину ладони, от чего у меня бегут мурашки по всему телу. Моя недолгая меланхолия забыта.

– Доброе утро, Ана, – приветствует меня Джек. – Симпатичное платье.

Я смущаюсь. Платье из нового гардероба, любезно предоставленного мне сказочно богатым бойфрендом. Оно из бледно-голубого льна, облегающее, без рукавов и талии. К нему я надела кремовые босоножки на высоких каблуках. Кажется, Кристиан любит каблуки. При мысли о нем я нежно улыбаюсь, но сразу возвращаю на лицо бесстрастную профессиональную улыбку – для босса.

– Доброе утро, Джек.

Я отправляю его брошюру в печать. Джек высовывает голову из двери.

– Ана, будьте любезны, приготовьте мне кофе.

– Хорошо.

Иду на кухню и сталкиваюсь с Клэр из приемной. Она тоже готовит кофе.

– Привет, Ана, – весело говорит она.

– Привет, Клэр.

Она радостно рассказывает мне про ее семейное сборище, как все было замечательно, а я описываю, как мы плавали с Кристианом по заливу.

– Ана, твой бойфренд – просто мечта, – говорит она с горящими глазами.

Я с трудом подавляю вздох.

– Он неплохо выглядит, – улыбаюсь я, и мы смеемся.

– Ты слишком долго возилась! – рявкает Джек, когда я приношу ему кофе.

Ничего себе!

– Извини. – Я смущаюсь, потом хмурюсь. Я варила кофе не дольше, чем обычно. В чем проблема? Вероятно, что-то заставляет его нервничать.

Он мотает головой.

– Прости, Ана. Я не хотел рычать на тебя, милая.

Милая?

– Наверху что-то происходит, и я не пойму, что именно. Ты тоже прислушивайся, договорились? Может, ты что-нибудь услышишь – я знаю, о чем вы только не болтаете между собой.