Я не могу сдержать стон; желание бушует внутри меня. Я пытаюсь, действительно пытаюсь думать, как мне ударить белым шаром по черному. Я слегка сдвигаюсь вправо, и он следует за мной. Я еще раз наклоняюсь над столом. Собрав последние крохи внутренней силы – которая значительно уменьшилась, поскольку я знаю, что будет, когда я ударю по белому шару, – я целюсь и ударяю по нему. Кристиан шлепает меня, больно.

Ой!.. Я опять мажу.

– О нет! – с досадой восклицаю я.

– Еще раз, детка. Если ты промажешь и на этот раз, я действительно покажу тебе.

Что? Что он покажет?..

Он еще раз ставит черный шар, очень медленно идет назад, встает позади меня, ласкает мою попку.

– Ты можешь это сделать, – уговаривает он.

Да не могу я, когда ты меня отвлекаешь… Я толкаю попкой его руку, он легонько шлепает меня.

– Жаждете, мисс Стил? – бормочет он.

Да… Я хочу тебя…

– Что ж, давай избавимся вот от этого.

Он осторожно спускает мои трусики и снимает их совсем. Я не вижу, что он с ними делает, но чувствую себя беззащитной, когда он нежно целует каждую ягодицу.

– Бей, детка.

Я чуть не плачу – этого не должно было случиться. Я знаю, что промахнусь. Я подношу кий к белому шару, бью по нему и, к собственной досаде, промахиваюсь мимо черного. Жду удара – но его нет. Вместо этого Кристиан наклоняется надо мной, пригибает к столу, отбирает у меня кий и толкает его к борту. Я чувствую попкой его эрекцию.

– Ты промазала, – ласково говорит он мне на ухо. Моя щека прижата к сукну. – Положи ладони на стол.

Я делаю, как он говорит.

– Хорошо. Сейчас я отшлепаю тебя, и в следующий раз ты, возможно, не будешь так делать. – Он встает слева от меня. Теперь я чувствую его эрекцию бедром.

Я издаю стон; сердце выпрыгивает из груди. Дыхание учащается, по жилам проносится горячая, тяжелая волна возбуждения. Кристиан ласкает мне зад, другой рукой держится за волосы у меня на затылке, а локтем надавливает на спину, не давая мне выпрямиться. Я совершенно беспомощна.

– Раздвинь ноги, – говорит он; я колеблюсь. Тогда он сильно бьет меня – линейкой! Звук удара сильнее, чем боль, и это меня удивляет. Я ахаю, и он бьет меня опять. – Ноги, – приказывает он. Учащенно дыша, я раздвигаю ноги. Линейка бьет опять. Ой, больно! Но треск удара по коже страшнее, чем сам удар.

Я закрываю глаза и впитываю боль. Все не так страшно, а дыхание Кристиана делается все жестче. Он бьет меня еще и еще, слушая мои стоны. Я не знаю, сколько ударов я смогу выдержать, но я слышу его дыхание, чувствую его эрекцию, и это питает мои возбуждение и готовность продолжать. Я перехожу на темную сторону, в то место души, которое я еле знаю, но уже посещала прежде, в игровой комнате – под музыку Таллиса. Линейка бьет меня снова, я издаю громкий стон, и Кристиан стонет в ответ. Он бьет меня еще, и еще, и снова… на этот раз больнее – и я морщусь.

– Стоп. – Слово вырывается у меня прежде, чем я сознаю, что произнесла его.

Кристиан немедленно бросает линейку и отпускает меня.

– Хватит? – шепчет он.

– Да.

– Я хочу трахнуть тебя, – говорит он сдавленным голосом.

– Да, – мурлычу я, томясь от желания. Он расстегивает молнию, а я ложусь на стол, зная, что он будет грубым.

Я опять изумляюсь, как сумела выдержать то, что он делал со мной до этого момента, – и да, наслаждалась этим. Все это такое темное, но так связано с ним!

Он вкладывает внутрь меня два пальца и водит ими по кругу. Ощущение восхитительное, я таю от блаженства. Потом слышу знакомый шорох фольги, потом он встает позади меня, между моих ног, раздвигает их шире.

Он медленно входит, наполняет меня, стонет от удовольствия, и это радует мою душу. Он крепко держит меня за бедра, выходит из меня и резко, словно нанося удар, входит, доводя меня до крика. На мгновение затихает.

– Еще? – спрашивает он нежно.

– Да… Все хорошо. Освобождайся… возьми меня с собой, – задыхаясь, говорю я.

Он издает низкий, горловой стон, выходит и резко входит; он повторяет это снова и снова, намеренно – грубый, карающий, восхитительный ритм.

Господи боже мой! Внутри меня все начинает пульсировать. Он тоже чувствует это и ускоряет ритм, толкается в меня жестче, чаще – и я сдаюсь, взрываюсь вокруг него – опустошительный оргазм вынимает из меня всю душу, последние остатки энергии.

Я смутно сознаю, что Кристиан тоже кончает, выкрикивая мое имя; его пальцы впиваются мне в бедра; потом он затихает и никнет. Мы сползаем на пол, и он заключает меня в объятья.