Эмилия ласково коснулась его щеки подушечками пальцев.

– Кажется, мне нравится, что меня похитили.

– Обещаю, вам понравится еще больше. – Он сверкнул дерзкой улыбкой. От Эмилии исходил аромат, который живо напоминал о жаркой страсти и запретном наслаждении. – Вы всегда были такой несдержанной?

– Испытайте меня.

«Возьмите меня».

Ему был знаком этот женский взгляд, эта деликатная игра глаз. И никогда еще не приводила она его в такой восторг, потому что их с Эмилией связывал не скоротечный флирт, а чувство на всю жизнь.

– Так я и сделаю, – обещал он лукаво, но от чистого сердца.

На этот раз, когда он ее раздевал, она раздевала его – тонкими и проворными, но не очень умелыми пальчиками. Платье первым упало на пол, прошелестев легкой материей. Одним движением плеч был небрежно сброшен сюртук, который тоже очутился на полу. Она расстегивала пуговицы его рубашки, одну за другой, а потом взялась за застежки бриджей. Ему пришлось сдержать стон, когда она задела рукой возбужденную плоть.

– Эмилия…

Она осталась в одной сорочке и чулках. Услышав хриплый стон, удивленно взглянула на него, сражаясь со второй застежкой:

– Да?

– Вы меня убиваете, – честно признался он. – Я сделаю это быстрее.

– У вас больше практики, – сказала она, опуская руки.

– Я каждый день раздеваюсь сам, – с улыбкой согласился он. Ему не хотелось говорить о том, что его бриджи могли расстегивать другие женщины. На самом деле такого не было, по крайней мере он не помнил. Однако сейчас явно возникла тема других женщин. И он тихо объяснил, как будто она в самом деле спросила:

– Я очень закрытый человек. Читаю книги. Управляю отцовскими поместьями, встречаюсь с друзьями и обсуждаю политику. В последнее время я встаю на рассвете, чтобы встретить одну прекрасную леди на конной прогулке. В этом моя жизнь, теперь и вы ее часть. Забудьте все остальное, что вам могли наговорить.

– Отныне мы сможем вставать вместе. – Ее ответная улыбка была как рассветное солнце, радостная, сияющая.

– С одной и той же постели, – согласился он, сбрасывая последнюю одежду. Он не мог больше ждать – ему не терпелось снова ощутить ее под собой, теплую, влажную и покорную.

– Мы не станем традиционной светской четой с раздельными спальнями? – Эмилия рассмеялась. Волосы сияющей волной рассыпались по телу в его восхитительной наготе.

– Мы сможем делать все, что захотим, – пообещал он и заключил ее в объятия.

В первый раз это было приключение, неторопливое, чувственное. Постижение того нового, что вытекало из двух сорванных украдкой поцелуев. На этот раз – на этот раз все было совсем по-другому.

Тетя Софи оказалась настоящим сокровищем. С характером, которому чужды условности, она и глазом не моргнула, отправляя Эмилию с Алексом в неизвестность. Заверила их обоих, что сама уладит дело с ее отцом. Эмилия даже не представляла, каким образом тетя совершит этот подвиг. Но сейчас этот вопрос ее не волновал.

День катился к вечеру, и косые лучи солнца проникли в маленькое окошко, заливая светом уютную спаленку. Главным предметом обстановки здесь была кровать, очень кстати в данном случае. Эмилия никак не думала, что сможет заняться любовью прежде, чем совсем стемнеет, однако отсутствие опыта сполна возместило отчаянное желание.

Знала ли она, что сексуальное влечение может быть таким неодолимым?

«Любовь стремится навстречу любви…»

Если Шекспир прав, считайте ее счастливейшей женщиной на свете. Руки Алекса скользили по ее плечам, губы коснулись ее губ обжигающим поцелуем. От прикосновения его языка Эмилия почувствовала, что тает, и охотно сдалась на милость победителя…

Кольцо его сильных рук служило чудесной колыбелью, и она смело льнула к его обнаженному телу, ощущая сквозь тонкую ткань сорочки всю силу его возбуждения. Та ночь в ее постели была прекрасным прологом. Этой ночью ее ждала страсть.

– Я хочу видеть вас обнаженной, – прошептал ей на ухо Алекс, развязывая ленточки сорочки. – То есть я хочу видеть вас всякой. Но сегодняшняя ночь принадлежит нам. И я хочу, чтобы все было как надо. Сколько раз я говорил вам, что вы прекрасны?

Она тихо рассмеялась:

– Не раз и не два, милорд.

– Хорошо. – Ее сорочка упала к ногам. – Обожаю вашу манеру вздрагивать, когда я вас целую.

И в доказательство поцеловал ее за ухом. Эмилия действительно затрепетала в ответ. Выгнула дугой спину, подставляя его ласкам чувствительную линию шеи.

– Ничего не могу с собой поделать, – шепнула она.

– Прекрасно. – Она кожей почувствовала, что Алекс улыбнулся. Его язык прочертил огненную дорожку вниз. – Давайте договоримся – пусть так останется на всю жизнь, хорошо?