— Моя, пожалуй, и зависит. Я, знаешь ли, довольно долго живу на свете.

— Сколько?

Хейвен подается вперед, отбрасывая с лица челку со светлой прядкой и уставившись на Деймена сильно подведенными глазами.

— Долго. Дело не…

— Погоди, ты что, так и не скажешь? Неужели ты вроде тех дамочек, которым до восьмидесяти лет все никак не исполнится двадцать девять? Извини, Деймен, не думала, что ты такой тщеславный! Я, когда состарюсь, буду кричать об этом со всех колоколен! Прямо не терпится стать безупречной красоткой ста восьмидесяти двух лет от роду!

— Дело не в тщеславии, просто я практичен! — огрызается Деймен.

Он всерьез разволновался — полагаю, они вправду немного тщеславен, только не хочет этого признавать. Хоть и отказался от шикарной одежды, шампуня с кондиционером и итальянских ботинок ручной работы, самая чуточка тщеславия все-таки осталась при нем.

— Этим нельзя хвастаться, неужели Эвер тебе не объяснила?

— Объяснила, — отвечаем мы в один голос.

— Так какие Могут быть вопросы? Старайся вести себя как обычно, ешь свои кексики, не привлекай…

— …К себе излишнего внимания. — Хейвен выразительно кривится. — Не беспокойся, Эвер мне целую лекцию прочла, предупредила о темной стороне, о чудище под кроватью, о буке в чулане и бабайке под лестницей. Жаль тебя огорчать, но все это меня нисколечко не волнует. Я всю жизнь была обыкновенной! Серенькой, незаметной, настоящей невидимкой, какие бы сумасшедшие наряды ни надевала, какие бы безумные фокусы ни выкидывала. Хватит, надоело! Раз уж мне подарили возможность в кои-то веки как следует выпендриться, я дам себе волю. Развернусь вовсю! Так что постарайтесь не жмотиться. — Она похлопывает ладошкой по коробке. — Порадуйте меня, выдайте нормальный запас напитка, и пусть в школе все рты разинут, когда начнется учебный год!

Деймен в тревоге смотрит на меня, а его глаза говорят: «Она — твое творение, Франкенштейн. Сделай что-нибудь!»

Кашлянув, оборачиваюсь к подруге. Закидываю ногу на ногу, сцепляю руки, пристраиваю на лицо безмятежное выражение, хотя на самом деле напугана не меньше Деймена. Стараюсь говорить ровно и спокойно.

— Хейвен, послушай, мы все с тобой обсудили…

Она перебивает:

— Вы-то постоянно этот напиток глотаете, почему мне нельзя?

Прищуривает глаза и барабанит пальцами по коробке.

И как тут объяснишь, что эликсир усиливает особые способности, которыми мне ее наделять не хотелось бы?

Наугад ищу нужные слова.

— На самом деле пить его не обязательно. По крайней мере, для меня, в отличие от Деймена. Я пью эликсир, потому что… Да просто по привычке! Вроде не такой уж он и вкусный, но мне нравится. Как сказал Деймен, ты можешь прожить лет сто, а может, и двести, без единого глоточка.

Усердно киваю — вдруг Хейвен поверит? Не хочу, чтобы она узнала о том, какую прибавку в силе, скорости и магических талантах дает регулярное потребление напитка. Тогда ей еще сильнее захочется.

— Ладно, — покладисто соглашается Хейвен. — Попрошу у Романа. Он-то охотно со мной поделится.

Ясно, Хейвен бросает мне вызов.

Селена запрыгивает к ней на колени, и Хейвен принимается ее гладить.

— Котеночек! Тебя ведь когда-то мне подарили, правда? Поэтому ты сейчас ко мне подошла? Почуяла истинную хозяйку?

Она щекочет кошечку под подбородком. Роми мгновенно срывается с места и выхватывает у нее Селену.

Хейвен хохочет:

— Успокойся, не украду!

— Ты не можешь ее украсть! — Роми сердито сверкает глазами, усаживая Селену к себе на плечо; кошка обожает этот насест. — И ты ей не хозяйка! Животные — не вещи, их нельзя выбросить, когда надоест!

Роми вылетает из комнаты, глазами подав знак сестре следовать за собой.

— Ух, какой норов! — говорит Хейвен, взглядом провожая двойняшек.

Не позволю ей перевести разговор. Она первая начала!

— Кстати, как поживает Роман?

Стараюсь говорить рассеянно-светским тоном и очень надеюсь, что никто не заметил, как дрожит у меня голос.

Хейвен поводит плечами, явно догадываясь, к чему я веду.

— У него все хорошо, спасибо. Но ничего нового сообщить не могу. По крайней мере, о том, что тебя интересует.

Покосившись на Деймена, Хейвен слегка кривит губы, словно все происходящее — веселая шутка или игра, в которой она не намерена участвовать, несмотря на данное ею слово. И вдруг принимается с огромным вниманием рассматривать свои ногти.

— Слушай, у тебя тоже так быстро растут ногти? Сегодня утром подстригла, и вон что творится! Опять длинные! — Она вытягивает руку, чтобы и мы могли полюбоваться. — А волосы! Честное слово, за пару дней челка подросла на полтора сантиметра!

Мы с Дейменом переглядываемся: «Всего с одной бутылки эликсира?!» Делать нечего, придется ей сказать. Надеюсь, что получится убедительно.