— Значит, не заявляли… Постеснялись.

— Шестнадцать раскрытий за раз. Безо всяких библиотек. Вот чему я тебя научить хочу.

— Повезло просто…

— Везет тем, кто пашет… Все самому приходится делать… Так… Созвонись с потерпевшей, которая его видела, пусть приезжает на опознание… Я договорюсь с прокурорскими, чтоб завтра провели уличную. [10] Надо закрепляться, [11] пока он в отказ не пошел. Все, иди работай… Стой… Он не сказал, почему от него ванилью пахло?

— Да полный цирк, — ухмыльнулся Китаев, — он решил кокаина попробовать. Сунулся к дилеру. А тот видит, что перед ним лох, — ну и разбавил кокс ванилью. А наш физкультурник нюхнул и не прочухал. Потом втянулся. Так ему дилер уже чистый ванилин подсовывал.

— И что? Неужели не замечал?

— В том-то и фокус, что ванилин его реально торкал. Но не в башку, а в… Ниже. Круче виагры. Он поэтому на женщин и нападал…

— Он женат?

— Разведен. Двое детей. Но они ему до фонаря.

— Ладно, ступай. И помни, что я сказал. Палки нам нужны. Но без мухлежа. Не шулера.

Евгений Александрович снял с Дзержинского шубу, отнес в комнату отдыха. В уголовном деле она фигурировать не будет. Как и Катерина. Это просто оперативная комбинация. Обычное дело.

В кармане запищал Гоша, требуя жрачки.

— Только что жрал, проглот, — недовольно отозвался подполковник. — Будь ты живым, давно бы продал на птичьем рынке.

…Впереди еще один разговор. Самый тяжелый. С Ларисой. Естественно, добравшись до телефона, он первым делом позвонил ей. Доложил, что не изменял ей, а ловил маньяка. «Вы же, кажется, на мальчишник собирались», — ехидно напомнила она.

«Ну, сначала мальчишник, потом маньяк». — «Когда придумаешь что-нибудь пооригинальней, позвони». И бросила трубку. Рассказывать правду про купание в снегу — вообще пустое дело. Про маньяка — реальней.

Он вызвал секретаршу и попросил градусник. Его слегка знобило — ночное приключение не осталось без последствий. Так и есть — тридцать восемь. Проглотил жаропонижающее из аптечки.

— Евгений Александрович, — сообщил по местному телефону дежурный, — вас начальник Главка вызывает.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Хорошо…

Нет, есть дела поважнее.

Он надел шинель, вышел в приемную.

— Вера, отмените совещания, я в Главк.

Служебный «форд» начальника райуправления, на капоте которого уже красовалось новое слово «Полиция», попытался вырваться из снежного плена, но диски выскочили из намертво вмерзших в лед покрышек.

Пришлось ехать на родном «козлике», привыкшем к российскому раздолбайству.

— Куда, Евгений Александрович? — спросил молодой водитель.

— Домой…

Лариса сидела на кухне. Красные от бессонницы глаза. Пепельница с десятком окурков, плита, залитая убежавшим кофе. Блин, неужели она серьезно думает, что он ей изменяет? С другой стороны, это лучше, чем равнодушие.

Он приготовился к атаке, но она, увидев мужа в орденоносном кителе и окровавленных бинтах, просто спросила:

— Тебе очень больно?

— Нет… Я ж мент. Дыркой больше, дыркой меньше…

— Будешь есть?

— Да, я не завтракал.

Лариса засуетилась возле плиты, налила в кастрюлю молока, чтобы приготовить его любимую овсянку.

Он достал из кителя тамагочи и положил на стол.

— Что это?

— Твой Гоша… Я все-таки нашел его…

Она застыла, рассматривая игрушку.

— Ты… Серьезно? Это… Он?

— Он… Смотри, какой большой. У него уже дети… Время летит быстро. Без тормозов. Он сидел на моей шее тринадцать лет.

— А почему?.. Почему ты не отдал его сразу?

— Потому что пришлось бы рассказать все остальное…

— Что остальное?

Евгений Александрович признался. Про показатели, про проверку и про возможное уголовное дело.

Каша подгорела.

— Значит, ты женился на мне по расчету?!

— У меня не было другого выхода, извини. Но это не значит, что я не люблю тебя.

Удивительно, но Лариса не затопала ногами, не швырнула в него кастрюлю с кашей, вообще не закричала грязных непечатных слов. О чем-то задумалась, а потом негромко призналась:

— Ну, если честно… Мне тогда прописка была нужна. Хоть какая. Чтоб в городе остаться.

— Че-го?!!

— А тут ты ухаживать начал. Я и не рассчитывала. На меня тогда парни вообще не смотрели. Ну, и…