– Может, укачало? – спросил Мамед.

– Скорее, съел чего-нибудь, – прохрипел Жантик, продолжая нависать над арыком. – Мамед, постой на трассе, а то до утра не поймаем тачку!

Мамед нехотя повернулся и пошел к дороге. Оглянулся на них, как бы давая понять, что совсем не рад, когда двое остаются вместе, а третий порознь.

– Знаешь, Смола, я тебе кое-что хотел сказать...

Омаров отошел от арыка и присел на корточки. Он резко и сипло вдыхал воздух после рвоты.

– На счет чего?

– На счет Мариам.

Смольников присел рядом с ним. Жантик словно угадывал его мысли. После всей этой бодяги с грабежом, тараном и стрельбой, Саше хотелось поговорить об этой женщине, но он стеснялся заводить разговор, боясь показаться человеком мелким и суетливым.

– Ты, наверное, думаешь, что она порченная? Какая-нибудь шалава? – голос Жантика перешел почти на шепот.

Смольников даже вздрогнул от его слов.

– С чего ты взял?

Омаров прижал лицо к коленям и надолго замолчал, словно передумал говорить.

– Ладно, пошли к Мамеду, а то решит, что задумали недоброе, – Омаров резко поднялся и зашагал к ярко освещенной полосе дороги.

– Постой!

Омаров оглянулся на зов товарища и замер в ожидании. Смольников догнал его.

– Раз начал – договаривай! – потребовал он.

Омаров медленно пошел к дороге.

– Просто у меня был когда-то разговор с Машей, – заговорил он все так же тихо. – Она сказала, что ищет мужчину, с которым могла бы жить после смерти мужа. Жить до самого конца своей жизни.

– А ты что?

– Она спросила, могу ли я помочь найти ей такого человека. Такого, которого я мог бы предложить даже собственной матери.

– А ты?

– Я пообещал, что найду такого человека.

– И им оказался я? – Смольников улыбнулся, надеясь, что товарищ не разглядит в темноте его улыбку.

– Да.

Всю дорогу, сидя в такси, Смольников думал о Маше. На востоке бледными желтыми красками набирал силу рассвет, пустынные улицы наполнялись мягкими утренними полутонами. Они добрались до квартиры уже в пятом часу утра.

– Вот и ребята пришли! – приветствовала их хозяйка, сонная и взъерошенная. Смольников посмотрел на нее очень пристально, даже немного жадно, словно не видел ее целую вечность.

– Кто еще в доме? – тихо спросил ее Омаров.

– Никого, как ты и просил, – ответила она.

– Это хорошо, – заметил Омаров. – Ну что, пошли на кухню?

– Ой, Сашенька, что у тебя с головой!

Мариам заметила повязку на его многострадальной голове.

– Да так, случайно стукнулся, – ответил Омаров за своего товарища.

Мариам полезла в аптечку. Старый пластырь пришлось отрезать ножницами, вместе с волосами, на которые он приклеился. Удалив его, хозяйка промыла рану перекисью водорода. Саша покорно сидел, согнувшись над столом, пока она его пользовала. Он прикоснулся к затылку и нащупал пальцами огромный твердый желвак.

– Не трогай руками, – приказала Мариам.

– Ну, что Маш, мы тут с ребятами уединимся? – опять влез Омаров. – Прости, что подняли тебя ни свет ни заря...

– Ничего страшного! Тогда я баиньки, – она поцеловала Сашу и вышла из кухни.

Подельники расселись полукругом, глядя на белый пакет с деньгами. Омаров выложил пачки и разделил их поровну. Часть денег была в евро, часть в тенге.

– Они еще в долларах предлагали, но я отказался, – сказал Омаров, аккуратно складывая в пакет свою долю.

– Правильно сделал, – заверил его Мамед. Его загорелое до черноты лицо светилось от счастья. Таких крупных денег ему, видимо, еще не приходилось держать в руках. Он пошарил глазами по комнате, в поисках какой-нибудь сумки.

– На, возьми рюкзак! – предложил Саша.

Мамед затолкал свои деньги в рюкзак и засобирался домой.

– Может, чаю попьешь? – предложил Омаров.

– Не-е, поеду домой, – сказал Мамед, продолжая сверкать своими золотыми коронками.

Они обнялись на прощание, и крепко пожали друг другу руки.

– Мамед, благодарю, – сказал Смольников, хлопая его по плечу.

– Ладно, пока, – сказал тот и пошел к выходу.

– Мамед, постой! – вдруг позвал Омаров.

– Что? – оглянулся тот, открывая уже дверь.

– Что это у тебя на лице?