Чем ближе подходил Антон к крашенным в зеленый цвет воротам, тем тревожней становилось на душе. Причем это не было связано с предстоящим мероприятием. Он четко осознавал, что упустил что-то важное раньше. Что? И тут его осенило. Он остановился. Не обращая внимания на шедшего справа Дрона, достал телефон спутниковой связи и нажал кнопку набора частоты Серова.

– Товарищ генерал, – едва Серов назвался, заговорил с волнением Антон. – Можете в экстренном порядке отменить вылеты в нашем направлении всех бортов?

– Это не в моей власти, – удивился комдив. – А что случилось?

– В общем… – Антон растерялся, не зная, как быстро объяснить все сразу – и про Ленина, и про второй выход на связь, и совпадения в выплатах, которые изучал ночью. – Как возьмем человека, который здесь, сразу отвечу.

– Хорошо, я постараюсь.

К калитке подошли одновременно с Вахидом. Батаевы, обменявшись фразами с вышедшим из ворот соседнего дома чеченцем, проскользнули внутрь. Дрон уже нырнул через палисадник дома, который стоял справа.

– Полынь, вы где?

– На месте, – шумно дыша, отрапортовал Полынцев.

Дом был окружен.

– Стучи. – Антон показал взглядом Вахиду на калитку.

Но тот не успел. Она бесшумно открылась, и перед ними предстал седовласый чеченец в пальто и папахе.

– Кто здесь живет? – спросил Антон, стараясь оглядеть двор.

– Я и жена. – Старик посторонился, словно предлагая военным убедиться в этом.

Джабраилов проскользнул во двор. Антон осторожно направился следом, оставив старика позади себя. С другой стороны, через сад, уже шли Полынцев и Мишенев. На крыше сарая, присев на одно колено, замер Дрон. Иса взбирался по приставленной лестнице на чердак.

– Кто вам нужен? – крикнул от ворот старик.

Не обращая на него внимания, Антон вошел в дом. Если верить Рамхзану, вход в бункер на кухне под сервантом. Скрестив на животе руки, у стены стояла преклонного возраста женщина.

Антон заглянул в соседнюю комнату и вернулся назад.

– Что у вас здесь? – он показал на шкаф с посудой.

Чеченка отвела взгляд в сторону:

– Ничего.

– Вахид! – Краем глаза наблюдая за поведением женщины, Антон сделал знак рукой, чтобы тот сдвинул сервант.

Под ним оказалась крышка люка.

– А говорите ничего! Откройте.

– Не могу. – Говоря это, женщина не шелохнулась. Она походила на каменное изваяние, лишь слегка двигающее губами. – Спина болит.

Не дожидаясь, Джин сдвинул крышку. Под ней оказался прямоугольный бетонный колодец, с металлическими скобами, вмонтированными в одну из стен.

– Там кто-нибудь есть?

– Нет, – спокойно ответила она.

Ответ и поведение женщины озадачили Антона. Она совсем не волновалась. Он хорошо разбирался в психологии. Чеченка вела себя так, словно уже пережила стресс и какое-то страшное событие осталось позади.

Вошел Мишенев и Иса.

– Ух ты! – Мишень безбоязненно подошел к люку и заглянул вниз. – Может, гранату?

– Там никого нет, – еще раз уже с нотками раздражения в голосе повторила хозяйка. – Зачем в доме взрывать?

Почему она так спокойна и уверена? Неужели ошибся?

Неожиданно Филиппов понял, что старик так и остался у ворот.

– Черт! – вырвалось у Антона, и он отчетливо представил его лицо.

В два гигантских шага он выскочил во двор. Дрон с удивлением посмотрел на него с крыши сарая.

– Где старик?

Василий растерянно огляделся по сторонам. Неожиданно его лицо исказила гримаса злости:

– Вот гад! – Он вскинул автомат и дал куда-то в сторону улицы очередь.

Антон выскочил за ворота.

Старик неторопливой походкой ковылял прочь из села в сторону стоящего у речки джипа.

– Он на «Ниве» колеса проколол, – крикнул Дрон, скатившись с крыши и догоняя Филиппова.

– Это не он, – переходя на бег, поправил Антон, – а Аюп.

Следом уже бежали остальные офицеры.

– Рассредоточьтесь! – крикнул Антон. – Его наверняка прикрывают!

Словно в подтверждение с крыши дома напротив раздалась автоматная очередь.

Полынцев, не останавливаясь, обстрелял чердак. С окраин по нему уже открыли огонь мотострелки. В это время джип тронулся навстречу Аюпу.

– Мишень, машину!

Максим опустился на одно колено и принялся стрелять по джипу. Лобовое стекло заискрилось на солнце трещинами. Резко свернув в сторону, он, дергаясь и потеряв ход, поехал по кругу. Замедлил шаг, а затем и вовсе встал Аюп.