— Если вы говорите, что являетесь другом Фила Флека, я вам верю.

— Достаточно верите, чтобы выписать чек на пятьдесят тысяч?

— Конечно, — сказал я не совсем уверенно.

— Тогда выписывайте чек.

— Прямо сейчас?

— Ага. Вынимайте чековую книжку из кармана и…

— Откуда вы знаете, что я ношу чековую книжку с собой?

— Ну, по своему опыту я знаю, что, как только человек зарабатывает сколько-нибудь серьезные деньги, особенно после долгих лет прозябания, он начинает повсюду носить с собой чековую книжку. Потому что у него вдруг появляется возможность купить кучу вещей, которых он раньше не мог себе позволить. И куда более классно выписать чек, чем предъявить покрашенный под платину кусок пластика…

Я невольно коснулся нагрудного кармана своего пиджака:

— Признаю себя виновным.

— Тогда выписывайте чек.

Я вытащил чековую книжку и ручку. Положил и то и другое на стол. Бобби нетерпеливо постучал по чековой книжке указательным пальцем.

— Решайтесь, Дейв, — сказал он, — время заключать сделку. Это один из тех моментов, от которых зависит будущее. И я знаю, о чем вы думаете: «Могу ли я доверять этому парню?» Ну, больше торговать собой я не буду. Один только вопрос: у вас хватает мужества стать богатым?

Я взял ручку. Открыл книжку. Выписал чек.

— Умница, — похвалил меня Бобби.

Через несколько дней от фирмы «Барра и партнеры» в мой офис поступили документы о вкладе. Два месяца я оставался в неведении, затем Бобби позвонил. Я поинтересовался, как дела. В ответ Бобби сказал, что рынок «очень бурный» и что «мы выигрываем». Он обещал перезвонить через два месяца. Так и произошло — день в день. Разговор был хотя и дружеский, но короткий — чувствовалось, что Бобби торопился. Его прогноз, тем не менее, был оптимистичен. Еще через два месяца в мой офис поступил конверт. В нем я обнаружил банковский чек на свое имя на сумму $ 122 344,82 и записку: «Вышло немного удачнее, чем мы предполагали. Теперь это дело надо обмыть».

Я не мог не оценить стиля этого парня. Сначала он меня преследовал, потом, можно сказать, исчез — и снова возник, когда смог отчитаться о результатах. Все эти деньги я опять доверил Бобби, а затем добавил еще 250 тысяч, когда закончился второй сезон. Мы стали изредка встречаться. Бобби все еще не был женат («Думаю, из меня плохой узник», — сказал он мне), но его всегда сопровождала какая-нибудь красотка, чаще всего будущая актриса. Она обязательно была блондинкой и явно не Принцессой-семь-пядей-во-лбу. Я часто поддразнивал его за приверженность вкусам богатых пижонов.

— Слушай, когда-то я был коротышкой из заводского предместья. Теперь я коротышка с деньгами. Естественно, я пользуюсь этим, чтобы уестествить всех этих руководительниц групп поддержки, которые когда-то считали меня грязной обезьяной.

Проведя пару вечеров с Бобби и его пассиями, я понял, что меня не устраивает такая концепция хорошего времяпровождения. Поэтому мы ограничили наши ежемесячные мальчишники скромным ужином, во время которого я позволял Бобби болтать обо всем на свете.

Салли никак не могла понять, почему он мне нравится. Она одобряла его методы инвестирования денег, но ее единственная встреча с Бобби была настоящей катастрофой. Бобби знал о статусе Салли на «Фокс Телевижн» и стремился познакомиться с ней, как только осядет поднятая разводом пыль. Поэтому примерно через три месяца после того, как мы с Салли стали официально жить вместе, он пригласил нас на ужин в «Ла Пти Порт» в Западном Голливуде.

Стоило нам сесть за столик, как я сразу понял, что Салли отнесла Бобби к разряду деревенщины, хотя он и пытался очаровать ее.

— Все, кто хоть что-нибудь из себя представляет, знают, кто такая Салли Бирмингем, — заявил он.

Бобби старался показать свою начитанность, спросив, какой роман Дона Делило ей нравится больше всего.

— Я не читала ни одного, — отрезала она. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на литературную самонадеянность.

Тогда в ход пошла «звездная карта»: Бобби вскользь упомянул, что вчера из своего дома в Париже ему позвонил Джонни Депп, которому понадобилось обсудить дела на бирже.

Салли, прищурившись, взглянула на него и едко заметила:

— Какая же у вас интересная жизнь.

Мне было больно смотреть на это. Однако надо отдать должное Салли — разрушительный процесс сопровождался аристократической улыбкой. Она ни разу не сказала: «Все это дерьмо». Она ни разу не повысила голос. Но в конце вечера Бобби еще больше уменьшился в размерах. Салли вежливо дала ему понять, что считает его низшей категорией, мелким буржуа, на которого не стоит тратить драгоценное время.