Шрифт:
Зоост.Ко мне солдат зашел, табаку купить, я его и повыспросил. Правительница уж какая бравая, умная женщина, а и та растерялась. Плохо, видно, дело, если она за своих стражников прячется. Замок ими битком набит. Поговаривают, будто она собралась бежать из города.
Плотник.Ну уж это напрасно! Ее присутствие — наша защита, да и мы ее сумеем защитить получше, чем эти усачи. А коли она сохранит нам наши права и вольности, так мы ее на руках носить будем.
К ним подходит мыловар.
Мыловар.Худо дело! Хуже не бывает! Все летит вверх тормашками! Да, теперь надо тихо сидеть, а то, глядишь, бунтовщиками объявят.
Зоост.Скажите на милость, еще предсказатель сыскался.
Мыловар.Я знаю, тут многие сторону кальвинистов держат, епископов честят и королю спуска не дают. Но верноподданный, настоящий католик, тот…
Мало-помалу вокруг них собирается разношерстная публика и прислушивается.
Подходит Фансен.
Фансен.Доброго здоровья, господа! Что нового?
Плотник.Не связывайтесь с ним, дрянь он, а не человек.
Иеттер.Он, кажется, писец у доктора Витца?
Плотник.Этот уж много господ переменил. Сначала был писцом, а как хозяева, один за другим, его повыгоняли за мошеннические проделки, стал то ли подпольным адвокатом, то ли нотариусом. Ко всему он еще и пьяница.
Подходит еще народ.Стоят, разбившись на кучки.
Фансен.Вот и вы сюда пришли, видать, пошушукаться. Да, разговор-то интересный.
Зоост.И я так полагаю.
Фансен.Будь у кого-нибудь из вас сердце, а у другого еще и голова в придачу, мы бы вмиг разорвали испанские цепи.
Зоост.Хозяин, так говорить не положено. Мы королю присягали.
Фансен.А король нам. Не забудьте.
Иеттер.Его правда. Вы как думаете?
Голоса из толпы.Давайте-ка еще послушаем. Этот человек понимающий! У него котелок здорово варит.
Фансен.Был у меня когда-то старик хозяин. Каких только он не имел пергаментов, грамот прадедовских времен, контрактов и судебных документов, я уж не говорю о самых редкостных книгах. В одной все наше государственное устройство было изложено: как сначала нами, нидерландцами, правили разные князьки и все-то по стародавним обычаям, как наши предки чтили своего князя, если он ими правил по-хорошему, и умели его окоротить, когда он лишнее себе позволит. Тут и сословное собрание сразу же за них вступалось, потому что в каждой провинции, самой мелкой, было свое сословное и земское собрание.
Плотник.Придержи язык! Всем это давно известно. Любой добропорядочный бюргер знает про свое государство, что ему знать положено.
Иеттер.Не мешайте ему говорить, всё что-нибудь да узнаем.
Зоост.Правильно.
Многие.Говорите, говорите, не каждый день это услышишь.
Фансен.Вот ведь вы, бюргеры, каковы! Живете — только небо коптите; ремесло к вам перешло от родителей, а значит, и власть пусть вами вертит, как хочет и как умеет. Ни традиция, ни история, ни права власть имущих — все это вас не касается; потому-то испанцы и поймали вас в сети.
Зоост.Такие мысли и на ум не идут, если у тебя, кроме хлеба насущного, ничего нету.
Иеттер.Проклятье! Почему же нам вовремя никто ничего такого не сказал?
Фансен.Я вам сейчас говорю. Испанскому королю счастье привалило, завладел он всеми нашими провинциями, да только нечего ему в них на свой лад хозяйничать, пусть правит, как прежде мелкие князья правили, каждый своей провинцией. Понятно вам?
Иеттер.Объясни получше!
Фансен.И без того ясно как день. Разве не должны нас судить по законам нашей провинции? А нынче что получается?
Один из бюргеров.Твоя правда!
Фансен.У брюссельца один закон, у жителя Антверпена или Гента другой. А нынче-то что? Откуда же это, спрашивается, пошло?
Другой бюргер.Ей-богу, так.
Фансен.Если сейчас не спохватитесь, покажут вам, где раки зимуют. Тьфу! Что не сумел ни Карл Смелый, ни Фридрих Воитель, ни Карл Пятый, с тем Филипп управился, да еще бабьими руками.