Шрифт:
Георг.Ах, ваша милость!
Гец.Что тебе?
Георг.Мне нельзя с вами?
Гец.В другой раз, Георг. Когда мы будем ловить купцов и забирать обозы.
Георг.В другой раз! Вы всегда так говорите! О, в этот раз, в этот! Я сзади побегу, я в сторонке постою, я буду вам приносить брошенные стрелы.
Гец.В следующий раз, Георг! Тебе надо сначала завести камзол, шишак и дротик.
Георг.Возьмите меня! Если б я был с вами в последний раз, вы не потеряли бы самострела.
Гец.Ты почем знаешь?
Георг.Вы бросили им во врага, один латник поднял его, он и пропал. Видите, я знаю.
Гец.Это тебе мои латники рассказывают?
Георг.Да. Зато когда мы чистим лошадей, я свищу им на все лады и учу их веселым песенкам.
Гец.Ты — молодчина!
Георг.Возьмите меня с собой, чтоб я мог это доказать.
Гец.В следующий раз, даю тебе слово. Ты не вооружен, тебе нельзя в битву. Мужи нужны и будущим временам. Я говорю тебе, мальчик, наступят времена, когда они будут в цене. Князья еще предложат все сокровища свои за человека, которого сейчас ненавидят. Ступай, Георг, отдай Гансу его латы и принеси мне вина.
Георг уходит.
Где это пропадают мои люди? Непонятно! Монах! Этот еще откуда?
Входит брат Мартин.
Добрый вечер, честной отец! Откуда так поздно? Муж священного покоя, вид ваш посрамляет многих рыцарей.
Мартин.Благодарю вас, благородный господин. Я всего-навсего смиренный брат, коль уж речь зашла о звании. В монашестве я зовусь Августином, но при крещении меня нарекли Мартином, и это имя мне милей.
Гец.Вы устали, брат Мартин, и, без сомнения, хотите пить!
Входит оруженосец.
Вот и вино кстати.
Мартин.Я попрошу лишь глоток воды. Я не смею пить вина.
Гец.Таков обет ваш?
Мартин.Нет, господин мои, обеты мои не возбраняют мне пить вино, но поелику вино возбраняет обеты мои, я и не пью вина.
Гец.Что вы под этим разумеете?
Мартин.Благо вам, что вы не понимаете этого. Пища и питье, думаю я, есть жизнь человека.
Гец.Верно!
Мартин.Когда вы поели и выпили, вы как будто бы родились вновь. Вы стали сильней, смелей, искусней в своем деле. Вино веселит сердце человеческое, а веселие есть мать всех добродетелей. Когда человек вкусит вина, все качества его удваиваются. Ему вдвое легче думать, он становится вдвое предприимчивее, вдвое скорее осуществляет задуманное.
Гец.Да, когда я выпью, все это так и бывает.
Мартин.О том и речь. Но мы…
Георгвходит с водой.
Гец (Георгу, тихо).Ступай на Дахбахскую дорогу, приложись ухом к земле, — не слышно ли конского топота, — и тотчас возвращайся назад.
Мартин.Но мы, когда поели и выпили, мы становимся прямою противоположностью того, чем нам надлежит быть. Ленивое пищеварение наше настраивает разум наш по желудку, и в расслаблении чрезмерного покоя родятся похоти, легко нас одолевающие.
Гец.Один стакан, брат Мартин, не потревожит ваш сон. Вы много прошли сегодня. (Подносит ему.)За всех воителей!
Мартин.Во имя божье!
Они чокаются.
Я не выношу тунеядцев. И все-таки нельзя сказать, чтоб все монахи были тунеядцами. Они делают, что могут. Я иду от святого Фейта, где ночевал. Настоятель водил меня в сад: воистину полная чаша. Превосходнейший салат! Не капуста, а услада душевная! А цветная капуста и артишоки такие, каких во всей Европе не сыщешь!
Гец.Так, значит, вас это дело не привлекает. (Встает, смотрит, не идет ли мальчик, и возвращается.)
Мартин.Ах, если бы господь создал меня садовником или монастырским собирателем лекарственных трав! Я был бы счастлив. Настоятель мой любит меня — монастырь мой в Эрфурте, в Саксонии, он знает, что я не создан для покоя, и посылает меня всюду, где надо что-нибудь устроить. Я иду к епископу Констанцскому.
Гец.Еще стаканчик! Желаю удачи!