– А если я вам устрою встречу с Абрикосовой, вы отвезете меня домой? А то я немного перебрала, – снова закокетничала та, прикладываясь к шампанскому и непрерывно улыбаясь.

Похоже, Габриэль действовал на ее застоявшуюся сексуальность как красная тряпка на быка.

– Как вы можете это сделать? – спросил он.

– Мой дом очень легко найти…

– Я имею в виду встречу с госпожой Абрикосовой.

– Ну ведь говорила же: я – давняя ее поклонница, вообще балета и этого театра в частности. И еще являюсь председателем фан-клуба, правда, не Варвары Абрикосовой, а ее партнера, танцовщика Александра Лаврова. И конечно, всю их кухню знаю. Меня местные бабушки-вахтерши всегда пропускают в «святая святых» – в помещение, где гримерки. Потому что знают: я только подарю букет, возьму автограф для своих приятельниц и скажу слова благодарности. Вот я и вас могу провести, поблагодарите свою балерину. Естественно, я общалась с вашей Абрикосовой. И хочу предупредить – женщина она холодная, несколько замкнутая, но интеллигентная, думаю, что просто сухо скажет «спасибо» за комплименты, и все, больше вам рассчитывать не на что. Хоть вы и хороши собой, но к ней и не такие пытались захаживать, а получили от ворот поворот.

– Ничего страшного. Мне бы только прикоснуться к прекрасному… – заверил Габриэль, радуясь, что не зря поддерживал разговор с назойливой дамой, она явно могла помочь быстрее поговорить с примой-балериной.

Прозвенел звонок.

– Ой, а я хочу еще шампанского! – пискнула Елена.

– Сейчас куплю…

– Почему вас, мужиков, вечно тянет к каким-то эфемерным, бестелесным созданиям? – задала неожиданный вопрос блондинка, залпом опустошая бокал. – Ну, подарите вы Варваре цветочки, поцелуете ручку, и что? Жениться-то надо совсем на других женщинах! Не будет балерина кормить вас завтраками и стирать вам бельишко. Вот не будет, и все! Зато я…

– А кто вам сказал, что я хочу жениться?

Прозвенел второй звонок, и народа в холле заметно поубавилось.

– Пойдемте в зал? – предложил Габриэль.

– Ой, вы идите, а я на минутку задержусь… – зарделась дама.

Габриэль вернулся в партер, занял свое место. Уже стали тушить свет, как в проходе появилась Елена, шагавшая прямо по ногам людей, поминутно извиняясь. Невооруженным взглядом было видно, что дамочка сильно нагрузилась. Выглядела она довольно неприлично: прическа сбилась, лицо покраснело. В общем, вид у нее был жутковатый. Елена плюхнулась в кресло, прижалась к Габриэлю всеми телесами и глупо захихикала:

– Чуть не опоздала!

Висконти, который не пил, даже поморщился, настолько от нее разило перегаром. Заиграла музыка, и занавес поехал в сторону.

– Сейчас вы увидите Варвару Абрикосову совсем в другом свете – она из милой нимфы превращается в настоящую дьяволицу. Я уже видела этот спектакль! – довольно громко зашептала соседка на ухо Габриэлю.

– Можно потише? – шикнули на нее зрители с заднего ряда.

– Хорошо, хорошо! – еще громче ответила Елена.

На сцене уже танцевал кордебалет, а дамочка смотрела исключительно на мужчину рядом. Габриэль уже не знал, куда ему деться, хотелось провалиться сквозь пол от стыда. Говорить что-либо Елене было бессмысленно – та становилась все более навязчивой, и на балет уже не обращала ни малейшего внимания. В конце концов опьяневшая женщина положила голову ему на плечо.

– Здесь не место для поцелуев! Плохо видно! – снова сказали сзади.

Но блондинка не реагировала.

На сцене танцевала Варвара совершенно в другом образе: в ярком, агрессивном гриме, в черно-красном с блестками наряде и ярко-красных пуантах. В ее танце было столько огня, страсти и даже ярости, что у Габриэля пробежали по коже мурашки. Казалось, балерина просто летает. Партнером ее был очень красивый мужчина-блондин. Наверняка именно его Елена и упоминала.

И тут Габриэль увидел, что его соседка достала из сумки бутылку коньяка и стала пить его прямо из горлышка. Он даже не знал, как ему реагировать!

– Что вы делаете? Вы с ума сошли? Идет представление! – не мог не одернуть ее Висконти.

– Это не помешает представлению, а мне поможет успокоиться. Шампанское только раззадорило меня! – ответила блондинка, прижимаясь к нему еще крепче.

Габриэль понимал, что сейчас ему придется взять эту тетку под ручки и вывести из зала. То есть самому уйти вместе с ней. В голову лезли радостные мысли: «Кто же знал, что ее так развезет? Явно алкоголичка конченая. Вот ведь привязалась!»

В тот момент Елена сама разрешила ситуацию – выпила полбутылки и завалилась ему на колени спать. Он только и успел подхватить бутылку и, завинтив крышку, сунуть ее в сумку женщины. И сразу сзади раздались громкие возгласы: «Совсем обалдели! Еще сидят в партере… Эй, любезные, вы не на местах для поцелуев! От них коньяком пахнет! Какой кошмар!»

– Сами замолчите и не нюхайте нас, – грубо ответил Габриэль, когда понял, что комментарии соседей-зрителей мешают больше, чем Елена.

Воцарилась тишина. А кому было шуметь? Зрители, сидевшие позади, замолкли, видимо, боясь неприятностей, поскольку вид Габриэля сигнализировал о том, что он вполне способен эти неприятности им доставить, долго просить не придется. Сам Габриэль молчал, глядя на сцену, а Елена спала, капая слюной ему на ботинки. Только иногда он слегка тормошил ее, потому что та начинала посапывать и даже похрапывать. Так блондинка и проспала до конца спектакля. И больше никому не мешала.

И вот зрительный зал взорвался аплодисментами и криками «Браво!». Публика кинулась к сцене с цветами и даже с какими-то мягкими игрушками. Габриэль засмотрелся на Абрикосову – в ней была особая стать. Теперь он понимал, как из сотни прекрасных танцовщиц можно выделить одну-единственную. Вроде у девушек в кордебалете все, как у Варвары, но у нее – как-то по-особенному. Габриэль смотрел на ее точеную фигурку, на шею, голову с красиво уложенными светлыми волосами… Смотрел, но под сильным макияжем не мог увидеть лица балерины.