Шрифт:
Где, кроме как во сне, можем мы еще ощутить биение прошлого? Мне не хочется просыпаться; наяву я увижу только карандашный рисунок в книжке; он изображает безлюдную заброшенную террасу, поросшую южными сорняками, и унылые каменные стены, уже почти сровнявшиеся с землей [48] .
Маркизанцы вместо прежних легких и удобных хижин живут в неуклюжих дощатых бараках, крытых толем, где ночью холодно, а днем невыносимо жарко; хлопчатобумажная одежда, носить которую заставляют миссионеры, ведет к простудам; плохое питание усилило распространение туберкулеза. Чиновники и миссионеры запрещают петь старинные песни и исполнять маркизанские пляски. «Скука, смертельная скука царит повсюду среди этого населения, некогда столь жизнерадостного», — пишет французский исследователь Роллен [49] .
48
Воображаемый «сон», в котором перед автором встают картины отошедших в прошлое культуры и быта маркизанцев, — не более как литературный прием, помогающий оживить изложение материала, собранного по Маркизским островам, где Хироа не удалось побывать. Но этот литературный прием позволяет ему еще и еще раз выразить свою печаль по поводу разрушения старой культуры колонизаторами. И в самом деле, на Маркизских островах, более чем где-либо в Полинезии, гнетущая лапа капиталистической колонизации подавила все проявления самобытной культуры. Жизнь туземного населения, лишенного земли, «опекаемого» миссионерами и колониальными чиновниками, — убогое, полунищее прозябание.
49
L. R о 1 1 i п. Les Ties Marquises, Paris, 1929, p. 294.
Глава XIII. ЮГ И ЮГО-ВОСТОК
Я спросил седоволосого старца с морщинистым лицом о том, как представляют себе полинезийцы сотворение мира. Он дал мне современный ответ, основанный на Книге бытия. Я хотел, чтобы он отрешился от мешающей мне современности, и спросил его: «Ну да, так думаешь ты и так думаю я, но что думали твои предки еще до того, как сюда проникла Библия?» Презрительно пожав плечами, он ответил: «Разве мы с тобой можем знать, что думали об этом язычники?» Первые миссионеры стремились разрушить в полинезийцах их представления о сотворении мира и их веру_ в могущество местных богов. Часто, если вождь обращался в христианство, те, кто был недоволен его светской властью, сохраняли приверженность к старой вере. Жестокие войны вспыхивали по политическим причинам не реже, чем по религиозным, и новообращенные с особым наслаждением разрушали вражеские храмы и сокрушали богов. Жрецы и сказители, принявшие новую веру, отказывались сообщать кому-либо представления древнего культа и предания. Так оборвалась традиционная нить передачи. Когда спустя многие годы после принятия христианства исследователи стали расспрашивать о древней религии и мифах, то в ответ они получали только разрозненные, не связанные между собой отрывки. Миссионеры Эллис и Орсмонд на Таити, Гилл на Мангайе и Лаваль на Мангареве собрали бесценные сведения, которые были бы безвозвратно потеряны. Что же касается новообращенных коренных жителей и местных пасторов, то они безжалостно уничтожали преследуемую веру и ее материальные проявления, которые не представляли для них интереса. Поэтому-то на тех островах, где жителей в христианство обращали миссионеры и проповедники из числа полинезийцев, сохранилось так мало сведений о прошлом [50] .
50
Лишь отдельные единицы миссионеров оказались культурными и любознательными людьми и своими наблюдениями обогатили науку. К числу этих немногих миссионеров-исследователей надо отнести еще Лоримера Файсона — прогрессивного деятеля, друга и единомышленника Моргана, действовавшего на островах Фиджи. Подавляющую же массу миссионеров составляли и составляют мракобесы, беспощадно уничтожающие все ценное в самобытной культуре островитян. Нечего и говорить о их политической роли разведчиков и пособников колониальных захватчиков.
Мы исключительно плохо осведомлены о мифологии и устных исторических преданиях Южных островов. Возможно, что это было вызвано полнейшим перерывом в преемственности, который наступил в первый период обращения в христианство.
Южные (Аустральные) острова вулканического происхождения — Риматара, Руруту, Тупуа'и (Тубуаи) и Раивавае [51] — лежат на 400 миль к югу от Таити и представляют собой юго-восточное продолжение архипелага Кука. Между самым восточным островом архипелага Кука — Мангайей — и Риматарой расположен маленький необитаемый атолл Мария (остров Халл). Он мог служить ориентиром и местом отдыха для древних мореходов при плаваниях между островами Кука и Южными. На этих островах с довольно высокими горными хребтами и плодородными долинами начала развиваться культура, занесенная первыми переселенцами. Они завезли сюда все съедобные растения, включая хлебное дерево и кокосовую пальму. По тем немногим сведениям, которые имеются в нашем распоряжении, мы можем судить о том, что западные острова Риматара и Руруту испытывали культурное влияние архипелага Кука, а восточные острова Тупуа'и и Раивавае были теснее связаны с Таити, расположенными к северу от них.
51
Южные (Аустральные) острова входят в состав «Французских поселений в Океании», центр которых Таити.
Европейские мореплаватели, впервые посетившие эти острова в конце XVIII в., сообщают, что там было многочисленное и здоровое население. Они видели большие двойные ладьи из сшитых досок, а также лодки с балансиром и высокой кормой, покрытой резьбой; резьбой покрывали и верхнюю часть борта. Ладьи были украшены перьями морских птиц, прикрепленными к прошивке верхнего ряда досок приблизительно так же, как на древних новозеландских военных ладьях. С кормы и носа свисали, кроме того, гирлянды из перьев.
Оружие местных жителей было хорошо выделано и покрыто более искусной резьбой, чем на Таити.
Позднее моряки жадно охотились за диковинками южных морей: покрытыми резьбой веслами, отполированными палицами с ромбовидными лезвиями и каменными пестиками из Раивавае. Многие из этих предметов попали в музеи, и их приписывают обычно Раивавае (Высокий остров). К сожалению, мы не знаем ничего определенного о палицах и веслах трех остальных островов.
Многие этнографы заблуждаются относительно происхождения раиваваенских весел, считая их заимствованными с острова Мангайа в архипелаге Кука. Это заблуждение возникло из-за сходства некоторых орнаментальных сюжетов на веслах острова Раивавае с рисунками на мангайанских церемониальных веслах. Между тем весла на Мангайе совершенно другой формы, и ман-гайанские резчики не воспроизводили кружков, завитков и женских фигур, украшающих весла Раивавае.
В числе древних «диковинок» во многих музеях показывается деревянный, сплошь покрытый резьбой разливной черпак. Он изготовлен из цельного куска дерева и напоминает вытянутую чашу, длинная ручка которой по форме и по резьбе похожа на рукоять весла. Однако производство этих черпаков, вероятно, относится уже к эпохе, последовавшей за европейским проникновением, потому что у древних полинезийцев не было необходимости в подобной утвари, которая, кстати сказать, не обнаружена на других полинезийских островах.
Пользуясь земляными печами, нельзя сварить ни супа, ни другого жидкого блюда. Один из моих коллег высказал предположение, что местные жители познакомились с черпаками на иностранных судах, которые они посещали. Комбинация чаши и рукояти весла породила предмет, столь популярный среди европейских коллекционеров.
О Южных островах собрано меньше сведений, чем о каком-либо другом населенном архипелаге Полинезии.
Музей Бишопа в 1920–1922 гг. включил Южные острова и остров Рапа в план своих исследований. Из-за отсутствия регулярного пароходного сообщения членам экспедиции не удалось проникнуть на два западных острова; на восточных островах высадились Эткен и Стоке (первый — на Тубуаи, а второй — на Раивавае). Несмотря на то что оба этнографа собрали ценные сведения, материал, касающийся мифов о сотворении и древнем заселении островов, оказался скудным.
Мореплаватель Хиро, широко известный на Таити, архипелаге Кука и в Новой Зеландии, считается на Тубуаи первым посетителем острова и предком его жителей. На Раивавае Хиро выступает как предок, именуемый Хиро-мата-атуа (Хиро с божественным ликом), который женился на Эвари'и — дочери бога Тане. У них родился сын по имени Мауи.
Чтобы проследить родственную связь между богами и героями Южных островов, с одной стороны, и богами и героями остальной Полинезии — с другой, необходимо сделать отступление и упомянуть об изменениях в языке и местных особенностях произношения гортанных звуков. На Южных островах, как и на Таити, пропадают согласные «k» и «ng». На Руруту, так же как и на островах Кука, выпадает звук «h». Имя Эвари'и до выпадения двух гласных и согласного «k» произносилось как Эва-арики, то есть Эва — верховная правительница. Эва — это южноостровная форма от имени Ева. Я допускаю, что это имя было заимствовано из Книги бытия (То есть от миссионеров) и вытеснило полинезийскую героиню, чье имя было забыто. То, что великий полинезийский полубог Мауи получил здесь таких необычайных родителей, свидетельствует о духовной растерянности, наступившей в Полинезии после того, как были заброшены старые боги.