Шаг за шагом Челнок добрался до припаркованного на стоянке транспортера. Влезть по ступенькам было не под силу — ноги не держали. Он вполз внутрь на карачках, вскарабкался на сиденье и трясущимися руками принялся искать ключи. Нашел. Теперь только бы завелся.

Транспортер затрясся и тронулся, но мотор еле тянул. Челнок вырулил на дорогу и медленно, толчками, повел транспортер к выезду с базы. Проехал мимо пустой будки охранника — имени он уже не помнил, тот заболел одним из первых и почти сразу помер.

Поселенец усмехнулся. Был человек — и нету. Но он, Челнок, тут ни при чем — его самого заставили. А кто — он даже под пыткой не смог бы сказать. Потому что сам не знает. И его человек — тот, что прибыл на корабле, — скорее всего, тоже не знает. Не знать — для здоровья полезней. Правила жизни везде одни, что на Земле, что черт-те где в дальнем космосе.

Мотор чихнул и потерял мощность. Транспортер дернулся раз, другой и встал поперек проезда. Челнок дрожащей рукой пихал магнитный ключ в щель, но машина была мертва.

Поселенец выругался, саданул кулаком по панели — и взвыл от боли. Поднес руку к глазам. На лопающейся коже расплывалось сине-черное пятно.

Челнок застонал и вывалился из транспортера на дорогу. Выпрямился на неверных ногах, держась за кабину. Ничего. Через несколько минут ему станет легче.

Перед ним простиралась разбитая, в трещинах дорога. В километре она обрывалась, и начиналось каменное бездорожье. За ним, за скалистым кряжем, приземлился корабль.

Челнок стиснул зубы и оторвал руки от кабины. Сделал шаг, шатаясь и размахивая для равновесия руками. Посмотрел перед собой.

Выбора у него не было. Он должен был первым увидеть своего человека. Пока не спохватились конкуренты.

Он пошел, осторожно передвигая ноги и поминутно оглядываясь: много ли прошел? Много ли еще осталось?

Челнок уже не видел, как за его спиной скользнула в укрытие за валунами черная тень.

Экипаж впервые увидел зараженных на МА-2561.

Человек полз по обледеневшим камням им навстречу. Даже не полз — извивался внутри гермокостюма, уже переставшего функционировать: энергии умирающего организма батареям не хватало. Целью его схлопывающегося сознания был их корабль, черной скалой нависший над головами, погрузивший долину в холодную тень. Его надежда и спасение. И он полз.

Бой-Баба и Живых согнулись над ним, даже сквозь материал костюма чувствуя сводящие чужие мышцы судороги.

— Осторожно бери.

Живых кивнул, вглядываясь в лицо за смотровым стеклом шлема. Изнутри стекло было затянуто испариной, как будто человека сжигала лихорадка. В наушниках слышались гортанные хрипы.

— Спокойно, мистер, — Живых потянулся к пораженному, и тот, пытаясь ему помочь, последним усилием заюзил на камнях, раскинув ноги и руки, как перевернутая на спину черепаха. Живых повернулся к Бой-Бабе: — Давай его в транспортер.

— Отвезем на базу к поселенцам? — она заколебалась, прикидывая расстояние. Перед ними расстилалось заснеженное плато, а еще дальше, почти у линии горизонта, оскалившейся утесами, виднелись антенны и купола базы, миниатюрные на фоне гигантской иссиня-черной раковины Троянца.

— Не, на корабль ближе, — Живых огляделся. — На чем бы его перенести?

Бой-Баба, оскальзываясь и морщась от боли в оплетенных металлом искусственных мышцах, заспешила обратно к транспортеру. В два прыжка взлетела по лесенке, задрала заднее сиденье и вытащила пакет с термопокрытием.

— Чего сидишь, помоги! — кинула она съежившемуся в кресле Питеру Маленькому. Питер вздохнул и начал выбираться наружу, а Бой-Баба уже громыхала по ступеням вниз.

— Перекладывай его!

Вдвоем с Живых они развернули термопокрытие на камнях. Питер суетился вокруг и издавал сочувственные звуки.

— Странно вообще-то, — Живых опустился на колени и приподнял незнакомца за плечи. — Что он в таком состоянии за двадцать километров от базы делает?

Бой-Баба усмехнулась.

— Я тебе про эти базы такого могу рассказать — последнюю веру в людей потеряешь. Голову ему придерживай, — бросила она Питеру.

Тот неловко пристроился сбоку.

— Раз. Два. Взяли!

Вместе переложили поселенца на термопокрытие и понесли. Раненый оказался тоже модифицированный, вроде нее с Живых: сквозь костюм прощупывалась могучая сталь протезов. Человек заваливался на бок и норовил соскользнуть в снег, так что эти двести с гаком кило приходилось еще и придерживать. Голова в шлеме бессильно упала набок, сквозь запотевшее стекло смотрели искаженные мукой глаза.

— Заноси, — скомандовала Бой-Баба, забыв, что вообще-то главным на борту транспортера был Питер. Он — член командного состава, она с Живых — неквалифицированный техперсонал, корабельная прислуга. Но Питер еще ни разу на ее памяти не принял самостоятельного решения. Так что пусть уж не обижается…