Сэр Аргус Уэрлок ушел, но Рональд продолжал задумчиво смотреть на дверь.

— Скажи, Макс, моя дочь действительно выглядела так, как будто общение с этим джентльменом не ограничилось разговорами?

— Да, сэр. То же самое относится и к сэру Аргусу, хотя с его стороны была предпринята восхитительная попытка скрыть очевидный факт, — уверенно подтвердил дворецкий.

— Должен ли я вмешаться?

— Пока нет, ваша светлость. Уэрлоки располагают серьезными основаниями для сомнений относительно брачных уз. Как только джентльмен поселился в садовом доме, я просмотрел собранную вами литературу и пришел к выводу, что в этом семействе свадьба неизбежно приводит к катастрофе. Подозреваю, что гость боится достойного института семьи как огня. Впрочем, скоро страх испарится, поскольку он без ума влюблен в нашу девочку, хотя пока еще и не готов принять собственные чувства.

— У меня сложилось аналогичное мнение, однако отец обязан сомневаться, дабы защитить своего ребенка от возможных страданий.

— К сожалению, даже отцам не всегда удается это сделать. Впрочем, если я не ошибаюсь в суждениях, в данном случае все будут счастливы.

По дороге в садовый дом Аргус не переставал себя корить. Прижал дочку герцога к стене как дешевую потаскушку! Да еще и едва не попался на месте преступления. С каждым днем безумие укоренялось все основательнее, а похоть бесстыдно набирала силу. Отвратительно!

На пороге гостиной он решительно отбросил размышления о сладких губах, нежной коже и риске оказаться у алтаря. Кузены и сестра уже вернулись. Судя по их усталым, опустошенным лицам, экспедиция успеха не принесла: или не удалось найти вообще ничего, или находки оказались крайне огорчительными. Аргус налил себе бренди и сел на софу возле бледной, вялой Олимпии.

— Ну что, неудачно?

— И да, и нет. — Сестра поднесла к губам бокал. — Знаю, как выглядит сам Корник, и представляю его сообщников. Выяснила, что дом ему не принадлежит, хотя какая-то связь все-таки существует. В воздухе витало презрение, а вот ощущения собственности не чувствовалось. Неприятно, что мы там обнаружили труп.

— Одного из сообщников?

— К сожалению, нет, — вступил в разговор Яго. — Пожилой женщины. По словам сквайра Данна, знахарка собирала травы и не брезговала снадобьями, далекими от целебных. — Он кратко передал рассказ мирового судьи. — Дух ее вел себя крайне агрессивно, однако, к счастью для будущих жильцов дома, задержаться там ему не удалось. Старуху застрелили в упор и бросили на месте преступления. Похоже, убийца даже не беспокоился о том, что труп когда-нибудь обнаружат.

— Должно быть, это и есть та самая ведьма, которую грозил привезти Чарлз, — задумчиво предположил Аргус. — Он собирался заставить ее украсть у меня дар и передать ему — что-то в этом роде.

— Она неосторожно потребовала обещанные деньги и заявила, что бегство пленника ее не касается. Ну, а Корник выстрелил ей прямо в лоб. Судя по всему, в могущество ведьм он не очень верил.

— Мне кажется, сам он никогда и не верил. Однако кто-то из вышестоящих лиц решил попробовать и это средство.

— Еще мы узнали, что дом принадлежит некоему мистеру Уэндаллу. Он живет в Лондоне, там же обитает и его стряпчий. Ни тот ни другой в поместье не появляются, а за рентой периодически приезжает управляющий. Этого человека мистер Данн не знает.

— Немедленно поручу своим адвокатам разыскать обоих, — заметил Леопольд. — Если верить воспоминаниям сквайра, хозяина зовут Генри; возможно, уточнение облегчит поиски.

— А я обдумаю все, что удалось увидеть и узнать, и наверняка обнаружу какие-нибудь важные подробности, — пообещала Олимпия.

Обсуждение продолжалось больше часа. Внезапно леди Уэрлок встала, извинилась и вышла из комнаты. Встревоженный Аргус поспешил следом и догнал уже на лестнице.

— Тебе нехорошо?

Олимпия грустно улыбнулась:

— Нет, все в порядке. Просто устала. Жестокость доводит меня до отчаяния и напоминает о печальном прошлом нашей семьи, о тех несчастных предках, которых казнили за колдовство. Как-то не верится, что отношение кардинальным образом изменилось, и от этого становится еще грустнее. Ну и конечно, не дает покоя ненависть к Корнику. Если я могла, убила бы его собственными руками. — Она поцеловала брата в щеку: — Не волнуйся за меня: отдохну, и все пройдет.

Олимпия поднялась в свою комнату, а Аргус покачал головой и направился обратно в гостиную, к кузенам и бренди. Конечно, он волновался за сестру. Как же иначе? Женщина не должна видеть того, что пришлось увидеть Олимпии. Но с другой стороны, энергичную женщину невозможно удержать от решительных действий. Немалое беспокойство вызывала и собственная слабость: во-первых, рядом с мисс Сандан он полностью терял контроль над вожделением, а во-вторых, до сих пор сидел дома вместо того, чтобы отважно идти по следу врага, — при том, что враг угрожал безопасности родных.

Может, несколько бокалов бренди помогут хотя бы на время забыть о проблемах?

Макс наконец-то избавил его от тугой повязки на ребрах, и Аргус вздохнул с облегчением:

— Какое блаженство?

— Не радуйтесь раньше времени, — строго предупредил Макс. — Если бы вы не упрашивали так жалобно, я ни за что не согласился бы снять бинты. Если надеетесь сейчас же прыгнуть в седло и галопом промчаться по полям, то напрасно: до этого еще очень далеко.