Невежество внушает людям страстное желание получить обильные плоды от предпринимаемых действий — и это вполне в порядке вещей. Люди потом с прискорбием понимают, что это связывает их все больше и больше и не помогает прийти к освобождению. Эту жажду результатов трудно преодолеть, хотя страшная смена становления и разрушения заставляет людей содрогаться от ужаса.

В этой упанишаде три слова — Сатьям, Джнянам, Анантам (истина, мудрость, бесконечность) намеренно закреплены за Брахманом для того, чтобы выявить Его «отличительные свойства». Эти три отдельных слова обозначают качества, которые отличают Одного от другого, Единого Брахмана от того, что тоже зовется Брахманом, но не имеет этих черт. Это значит, что Брахмана нельзя спутать ни с чем, что не является Сатьям, Джнянам, Анантам. Какая бы форма (рупа) ни предназначалась предмету или явлению, если эта форма неизменна, она принадлежит Сатьям. Если она претерпевает изменения, она является асатьям. Видоизменения — это признак неправды; отсутствие модификаций — признак истины.

Брахман есть Сатья, значит, он не подвержен переменам. Он — Нитья, не подвластный времени. Все, что не Брахман — это джагат, объект, подверженный изменению. Все объекты подчинены тройному процессу, проходящему в интеллекте: познаваемое, познающий и само знание; следовательно, можно сказать, что интеллект, или буддхи — это гуха, пещера, где протекает этот триединый процесс.

В Тайтирия-брахмане, так же, как и в этой упанишаде, тщательно изучается карма. Она имеет три формы: камья (связанная с желанием), наймиттика (причинная) и нитья (неизменная). Шастры редко останавливаются на том, что за кармой нужно неотступно следить. В этом нет нужды, поскольку карма естественно приходит к человеку. Кама, желание, выступает как бы подсказкой для кармы, и человек благодаря этому получает различные плоды. Шастры указывают лишь те пути, по которым следует направлять эту естественную активность, чтобы достигнуть желаемых результатов.

Эта упанишада призывает вас не уклоняться от обязанностей учиться и учить. «Не уходите от правого дела и от истины», — говорит она. «Не нужно пренебрегать ни правыми делами, ни дхармой, ни благосостоянием, ни благополучием, ни долгом по отношению к Богам и Отцам. Почитайте как Бога мать свою. Только те дела ваши, что совершаются безупречно, пойдут вам во благо», — вот чему учит упанишада.

Слушание, размышление и концентрация — три ступени к реализации. Слушание относится к Ведам, в которые надо благоговейно верить и которые надо учить наизусть, повторяя их вслед за гуру, этим вы заслужите знание непознаваемого. Манана, или размышление — это тапас, которому учит Бхригувалли. С помощью этого процесса Брахма Атма Сварупа запечатлевается в сознании. Концентрация помогает развитию внимания, направленного исключительно на этот принцип. В двух частях, Брахмавалли и Бхригувалли, изучается Брахмавидья — дисциплина, обеспечивающая реализацию Брахмана. Брахмавалли учит, Бхригувалли доказывает на практике.

Варуна говорит своему сыну Бхригу, что Брахман — это пища, прана, чувства, манас, вач и т. д. Но когда сын вскоре узнает, что все это не есть Брахман, он заявляет, что Брахман есть то, из чего все эти вещи рождаются и благодаря чему они живут и функционируют. Поначалу он думал, что пища — это Брахман, поскольку все живые твари существуют благодаря пище, но затем он почувствовал, что Брахман заключает в себе нечто большее. Он просит отца приобщить его к истинной реальности, к Брахману.

После этого ему было сказано, что тапас есть Брахман, ибо через тапас познается реальность, но с помощью тапаса Бхригу открыл, что виджняна есть Брахман, так как в виджняне рождаются живые существа и благодаря виджняне они живут.

Итак, можно заключить, что из всех предметов изучения и дисциплин Брахмавидья является самым священным, божественным и тайным. Значение анны (пищи) нельзя преуменьшать — таков должен быть вывод мудрых. Дыхание жизни — это тоже анна. Физическое тело является даром анны. Прана использует тело как средство передвижения, поэтому пищей нельзя пренебрегать, это надо знать твердо! Вода, соединяясь с огнем, в желудке становится пищей. Вода, которая льется сверху в виде дождя, несет в себе «огонь» — вспышку молнии. Поэтому, как бы ни превозносилось сверкающее великолепие воды (аподжьоти), всегда надо помнить и о могуществе пищи и почитать ее. Пища — это гуру, ибо ведет нас к познанию Брахмана, к ней нельзя относиться с неуважением. Ученик должен принять это как обет, как непреложную истину.

Поскольку физическое тело представляет собой трансформацию пищи, оно имеет аннамайя-кошу (оболочку пищи); дыхание жизни, прана, образует другую оболочку, пранамайю. Она балансирует между добром и злом, правдой и кривдой внутри оболочки ума, или маномайя-коши. Когда ум ставит перед собой цель, предпринимает какой-нибудь шаг, это уже становится функцией виджнянамайякоши. Когда наступает радость достижения, действует анандамайякоша.

Для того, чтобы продвинуться в понимании того, что вы — Брахман, а не тело, пранамайя используется как первое средство. Она тонка, отделена от тела, отлична от него. Она активизируется Вайю (воздухом) и насыщена им. Она пронизывает и координирует всю аннамайя-кошу. Можно сказать, что пранамайя — это душа аннамайи, поскольку она сообщает всему телу, с головы до ног, способность функционировать. Аннамайя не может существовать без праны, это ее движущая сила. У праны есть пять разновидностей: собственно прана, апана, вьяна, удана и самана. Осознав, что пранамайя — это Атман аннамайи, вы расстаетесь с представлением о теле как о чем-то самостоятельном. Вы поднимаетесь от грубого к тонкому. Прана подобна расплавленному металлу в тигле. Если сделать усилие, пранамайя-коша может стать доступной и ощутимой.

Прана обнаруживает себя в форме дыхания. Прана дает жизненную силу голове, вьяна — правой части тела, удана — левой, самана — центральной и апана — нижним частям тела. Прана движется от сердца по нервным каналам лица, носа и т. д. и достигает головы. Отсюда она побуждает различные нервные токи, имеющие разные названия и выполняющие определенные функции, распространяться по телу. Например, прана, которая действует вокруг пупка, называется самана.

Яджурведа — «голова» маномайя-коши (ментальной оболочки); ричи — гимны Ригведы, образуют ее правое крыло, гимны Самаведы — левое; брахманы — ее душа; Атхарваведа — ее хвост. Мантры Яджурведы широко используются в ягах; их произносят, когда пища торжественно предлагается священному огню. Оттого Яджурведа и считается «головой»; звуки ее гимнов рождают различные созвучия, которые являются священными. Вот почему и другим Ведам придается такое большое значение. Все их мантры вызывают преобразования в ментальной оболочке, а они, в свою очередь, приводят к тому, что Атман сияет во всем своем великолепии. Потому Веды и тайна их звуков составляют учение самого Атмана, а сами Веды обретают вечную ценность и вечную жизнь. Атхарваведа трактует различные обряды, помогающие побороть недуги и злые силы, в связи с этим ее образно называют «хвостом».

Преобразованная маномайя-коша растворяется в виджнянамайе, а затем — в анандамайе, и в конце концов духовный искатель, минуя даже их, вступает в сферу чистого Сат.

Шрути провозглашают: «Екам ева адвитиям Брахма» (Брахман — только Один, второго нет), это значит, что нет ничего, кроме Брахмана. При всех условиях, в любые времена, всюду и везде Брахман — Один. Вначале было только чистое Бытие (Сат) и ничего более, говорит Чхандогья. Мандукья называет Его Шантам, Шивам, Адвайтам. «Два» — это лишь то, что развивается и проявляет себя. Увиденное отличается одно от другого, и все увиденное отличается от увидевшего. Более того, увиденное может быть плодом приязни или неприязни увидевшего, плодом его воображения, его чувств, его порывов и стремлений. Когда подносят фонарь, «змея» исчезает и остается только веревка, которая и воспринимается как таковая. Когда мир предстает в свете Божественного Знания, исчезает иллюзорная картина двойственности, которая и привлекала и отталкивала.