— Доброго времени суток, господин полковник!

Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку.

Две с половиной секунды — и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся:

— Садитесь, полковник! Ждали только вас.

«О как! — удивленно подумал я. — Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…»

Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги:

— Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым?

— Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, — без тени раздражения ответил ей Фарелл.

— Мы двое суток болтались на орбите…

— Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем.

От генерала Харитонова ощутимо потянуло льдом, и госпожа президент, почувствовавшая это не хуже меня, тут же рухнула обратно в кресло. Трясущиеся пальцы закрыли лицо, и из-под них раздался дрожащий от негодования голос:

— Простите, господа, нервы…

— Позвольте мне? — отставил в сторону бокал с чем-то алкогольным О’Хара.

— Почему нет?

— В общем, мы прилетели к вам за помощью.

Девяносто процентов информации, которую на нас вывалил президент Арлина, мы знали и так: сеть пэгэмэсок [54] работала без сбоев, обновляя наш Галанет в режиме реального времени. А вот оставшиеся десять, судя по всему, проходили под грифом «ДСП» [55] . И прошли мимо нас.

Вернее, мимо меня: как я ни присматривался к лицам Фарелла, Роммеля и Харитонова, особого удивления на них так и не заметил: они явно знали, что с начала Смуты население Дабога, Арлина и Квидли уменьшилось на сорок семь процентов. Знали, что экономика этих систем находится на грани коллапса. И что они балансируют на грани социального взрыва. Видимо, поэтому, выслушав сбивчивый и крайне эмоциональный рассказ О’Хары, они почти одновременно пожали плечами. А генерал Харитонов озвучил не высказанную ими мысль:

— Как говорили наши предки: «B каждой своей беде человек виноват сам…» Перефразируя это выражение, могу сказать, что все это — результат ваших собственных ошибок.

Агния Фогель страдальчески закатила глаза, а Андрэ О’Хара угрюмо кивнул:

— Так оно и есть. Только вот за мою глупость, по логике, должен отвечать только я, а не миллиарды людей, родившиеся под небом планет Окраины. Разумом я понимаю, что ваш уход был… скажем так, единственным выходом из сложившейся тогда ситуации… Но сердцем… сердцем я этого понять не могу!

— Мы живы только потому, что за эти восемь месяцев не было ни одного Вторжения, — хмуро продолжил Николас Веллингтон. — И если бы не…

— За это можете поблагодарить полковника Волкова, — перебил его Харитонов. — Временное затишье — целиком и полностью заслуга подразделения «Демон»: все это время они совершали рейды в системы Циклопов и уничтожали их корабли.

«Ага… Бои! Особенно последние семь месяцев, — мысленно усмехнулся я. — Прыжок в одну из мертвых систем, двое суток тренировок и прыжок обратно. С очередной „победой“…»

Все три президента мгновенно оказались на ногах и залепетали что-то очень благодарственное. Причем в их глазах горело искреннее восхищение. Впрочем, это «лирическое отступление» продолжалось чуть более минуты — не успев закончить очередной комплимент, О’Хара рухнул обратно в кресло и мрачно вздохнул:

— Все это, конечно, здорово. Однако вы не хуже меня понимаете, что мы живем под дамокловым мечом! И что оборона любой из наших систем не выдержит атаки флота Циклопов, состоящего даже из сотни вымпелов!