В общем канале настала мертвая тишина: видимо, этот вопрос не давал покоя не только Вильямс. Однако нашего аналитика, как обычно, витающего в облаках, это не насторожило:

— Ну, я… А че?

— Да в общем-то ниче… Просто пытаюсь понять, откуда в тебе столько мужества, чтобы решиться на такой поступок.

— Мужества? — хором переспросили человек десять. Включая Забродина.

— Ну да… Ибо результат сего подвига очевиден даже для полных и законченных нубасин.

Паша подумал секунд десять, а потом сокрушенно признался:

— Н-не понял.

Вильямс притворно вздохнула, а потом заботливо объяснила:

— Посмотри в глаза Роммеля! Они — круглые, как кружка Эсмарха, которую… он тебе поставит после открытия!

Аналитик ненадолго завис — видимо, искал в Галанете незнакомый термин. Потом икнул и растерянно поинтересовался:

— За что?!

— Паша! Речь Зверька в режиме онлайн передается на сорок девять планетных систем Гномов! А программа-транслятор у нас и у них стандартная. Не-для-гей-ме-ров! И о чем, по-твоему, это говорит?

— Лично мне — об объеме этой самой кружки… — деловито пробормотал Шварц. — Если считать по литру за каждую систему, то объем получается солидный. М-да, Паша… Попал ты не по-детски.

ОКМ грохнул. А через мгновение наш хохот перекрыл начальственный рык генерала Харитонова:

— Забродин?!

— Да, сэр?

— Транслятор сбоит!!!

— Э-э-э…

Услышав в стоне аналитика нотки обреченности, я кинул взгляд на полоску состояния ПКМ подразделения и, увидев, что канал Линды приглушен, попытался привлечь ее внимание условными жестами. Какой там — ее несло, как корову по льду:

— …танки — это, по сути, лидеры звеньев, ДД-шники [30] — оружейники, а вот с хилами [31] — полная засада: единственное, что тут можно юзать, — это ремботы…

Вглядевшись в ее одухотворенное лицо, я понял, что останавливаться она не собирается. И решил подзабить на инструкции генерала Роммеля:

— Как вам только что сказала лучшая оружейница подразделения «Демон», игра «Защитник» максимально приближена к реальной жизни. Поэтому в финал прошли самые лучшие игроки. Вернее, не игроки, а команды, действующие как единый организм. Слаженность, умение понимать друг друга с полуслова, отработанные до автоматизма тактические схемы — и эти ребята оказались в одном шаге от того, чтобы получить вожделенный приз.

Увидев, что боты поворачиваются ко мне, Линда обиженно надулась. И прошипела мне в ПКМ:

— Слово дали МНЕ! Может, дашь договорить?

— Не вопрос… — слегка ускорив восприятие, ответил я. — Но только в том случае, если ты перейдешь на нормальный язык.

— А я что, говорю на ненормальном? — возмутилась Горобец. — Что тебе конкретно не нравится?

— Лично мне нравится все. А вот Гномы не понимают! Благодаря тебе их транслятор сдох. — Я взглядом показал ей на алую полоску состояния, мигающую под голоэкранами сектора Гномов, и, заметив, что Дэн Гиллеспи медленно поворачивается ко мне, изобразил радушную улыбку и вернулся к нормальной скорости восприятия.

— Господин полковник! Не могли бы вы ответить на пару вопросов наших зрителей?

— А как же госпожа Горобец? Она еще не закончила…

— Ну, хотя бы на один!!! — взмолилась звезда. И, непонятно с чего решив, что я согласен, засиял: — Спасибо, сэр! Итак, вопрос, который интересует почти восемьдесят процентов нашей аудитории: скажите, почему ни на вашем парадном мундире, ни на мундирах ваших подчиненных нет ни одной награды?

Я покосился на генерала Харитонова и, увидев в его глазах ожидание, мысленно вздохнул:

— Ответ на него вы знаете не хуже меня. Ибо что такое награда? — я вопросительно приподнял бровь, выждал рекомендованную аналитиками паузу, а потом… подключил комм к искину студии: — Награда — это материальный эквивалент благодарности. Согласны?

Гиллеспи кивнул:

— Безусловно.

— А нам такая благодарность… не нужна!

Ведущий непонимающе вытаращил глаза, а потом, заметив пиктограмму подключения, возникшую на сервисном экране, видимом только ему, неуверенно шевельнул пальцами. На большом голоэкране студии сразу же появилась заставка с логотипом нашего подразделения: ухмыляющаяся морда демона с глазами, покрытыми поволокой безумия.

В двухминутной нарезке, «склеенной» подчиненными Пашки Забродина, не было ничего особенного. Самые обычные люди, стоящие на улице и с надеждой глядящие в ночное небо, расчерченное сполохами далеких взрывов. Стайка детей, с гиканьем несущихся от здания школы к флотской «Капле», зависшей над стоянкой. Мальчишка, сидящий на пластобетоне прямо под дюзами линкора законников [32] и с ненавистью глядящий куда-то вверх…

Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения.