В его голосе было столько участия, радости и нежности, что я чуть не заплакала от счастья.

— Ири-и-иш? Чего ты молчишь?!

— Д-да…

— Я тебя поздравляю от всей души! И… отстраняю от полетов. А оператора посадочного стола я сейчас…

— Одурел?! Первые четыре месяца беременности мы можем летать без ограничений!!! — возмутилась я. — Не веришь — спроси у Рамона!!!

— Даже так? — судя по тону, в этот момент Волков на полном серьезе обдумывал то, что сделает с моим «обидчиком». — А ты уверена, что пиковые перегрузки в пятнадцать с половиной g не скажутся на здоровье нашего будущего ребенка?

— Уверена! Кстати, Вик, «Посейдон» вот уже минуты три как в гипере. А нас ждет Большое Начальство. Давай поговорим об особенностях физиологии беременных Демониц как-нибудь потом?

Добравшись до кают-компании, мы поздоровались с собравшимися там мужчинами и уселись в свободные кресла в полутора метрах от трехмерной модели самого обычного корвета Циклопов.

Модель медленно вращалась вокруг продольной оси, изредка «подмигивая» коротенькими вспышками эволюционников.

Не знаю, как Вика, а меня внешний вид этой машины радовал, скажем так, не особенно: обводы «Беркутов», «Кречетов» и даже «Торнадо» были намного красивее и… человечнее, что ли? В общем, будь моя воля, я бы летала на кораблях, построенных руками людей и для людей, а уродские корыта вроде этого сжигала бы… с превеликим удовольствием. Увы, новый формат «боевых действий» на территории Вел’Арров диктовал свои требования как к типам используемых в них кораблей, так и к их вооружению.

Дав нам немного времени на подстройку кресел под свои фигуры, генерал Харитонов кивнул худощавому мужчине, флегматично поигрывающему световой указкой, и тот, оживившись, принялся рассказывать нам о тактико-технических характеристиках этого самого корабля.

Первую часть его рассказа — о принципах действия блока «Хамелеон» — я слушала как аудиофайл с фантастическим романом. И даже грезила наяву, пытаясь представить, что можно вытворять на корабле, способном мимикрировать под машину любого из двадцати двух крупнейших кланов Циклопов.

С ума сойти: для смены всех характеристик корабля, начиная с выхлопа и заканчивая особенностями систем связи, требовалась одна-единственная команда! Волевое решение пилота — и из корвета, скажем, наших заклятых врагов корабль превращался в машину императорского клана. И тратил на это чуть больше минуты. При этом, кроме смены собственно «образа», блок «Хамелеон» проводил тестирование типов загруженных на борт боезапасов и без всякого участия пилота намертво блокировал систему управления торпед и противоракет, чьи ТТХ не соответствовали требуемым в данной ипостаси.

В случае отсутствия нужных видов боеприпасов этот же самый блок выдавал в шлем пилота рекомендацию незамедлительно покинуть эту область пространства и даже рассчитывал направление разгонного коридора на ближайшую мертвую систему.

Увы, на этом приятные сюрпризы заканчивались. И начинались неприятные: корабль-морф проектировали как машину для самоубийц! Эмиттеры защитных полей, установленные на нем, ничем не отличались от стандартных для Вел’Арров. Движки один в один повторяли те, которые стоят на обычных корветах. И в двадцати одном режиме из двадцати двух выдавали обычную тягу. А чтобы воспользоваться прибавкой к мощности порядка двенадцати с половиной процентов, которую при нас как-то выдавали кораблики императорского клана, требовалось находиться в «образе» Дийн’Нар…

Приблизительно так же дело обстояло и с генераторами «мерцания» — гипотетически все корабли-морфы могли уходить от БЧ не в «плоскость», а в «сферу», но в реальности делать это могла только одна машина в рейде — та, которую его лидер заранее «назначил» «Мэй’Ур’Сином». И тоже в «образе» императорского клана.

Впрочем, все это были еще цветочки: когда генеральный конструктор морфа начал рассказывать про «защиту от дурака», установленную на его машинах, я поняла, что закипаю.

Морфы были напичканы этой дрянью так, как будто их планировали поставлять пилотам, обучавшимся пилотажу в детских дошкольных учреждениях, или лицам, отсидевшим не одно десятилетие в исправительных заведениях МЮ! Скажем, та самая одна-единственная команда, меняющая все и вся, требовала подтверждения. Причем не от лидера звена, а от того, кто командовал рейдом!

Без его же санкции пилот не мог выйти в эфир. Вообще! Как на частотах Вел’Арров, так и на тех, которыми пользовались в НСЛ и КПС. Не мог уйти в гипер с точкой финиша в любой из систем, лежащих в пределах запаса хода корабля, если их координаты не были заранее «забиты» в курсовой компьютер. А попытка стыковки с любым из кораблей Циклопов без санкции лидера рейда вызывала автоматический подрыв заряда самоликвидации.

Кстати, место расположения последнего не давало пилоту морфа ни одного шанса на спасение: конструкторы Норвейнской верфи расположили стандартную БЧ от тяжелой торпеды Циклопов между креслом пилота и блоком управления системой подачи присадок в двигатели. И… тоже замкнули на лидера рейда. Чтобы он, в случае чего, мог уничтожить все следы наших технологий… вместе со своим товарищем!!!

К моменту, когда генеральный конструктор принялся описывать алгоритм работы системы погрузки и автоматического контроля за типами боеприпасов, которую предполагалось смонтировать на приданном морфам корабле-матке, я уже с трудом сдерживала свои эмоции и мысленно кляла свой гормональный фон, заставляющий воспринимать действительность слишком уж остро… и почему-то ненавидела Рамона Родригеса…