— Товарищ генерал-майор, — сказал он официальным тоном, как бы показывая, что пришло время делового разговора. — Хотелось бы прояснить один вопрос… Скажите, а чем вам не нравятся машины товарища Поликарпова? Мы знаем ваше мнение о недоработках, но любые недостатки можно исправить. Тем более немного времени у нас есть.

Лицо Кудрявцева помрачнело прямо на глазах.

— Петр Алексеевич, помните, нам авиаторы документ присылали? С перечнем перспективных машин на этот год.

— Прекрасно помню. Отличная работа. Во многом сыграла роль в выборе Су-4.

— А теперь посмотрите. — Кудрявцев извлек из папки вышеуказанный документ. — Вот он. С листом согласования. И вашей подписью. А вот другой документ. Который мне доставили на «Скорый». С тем самым листом согласования. Вот только допечатали на машинке пару строк. Для Шумилина как ответственного за боевую подготовку пилотов и меня. Теперь встает вопрос. Почему подписанный лист согласования для одного документа, со всеми данными включая дату, оказывается приложен к другому документу, а именно акту о приемке По-1К, который мы с вами в глаза не видели.

В кабинете повисла звенящая тишина.

— И это не все. Шумилина продавили подписать, угрожая ему последствиями от руководства авиапрома, выходящего на самый верх. Причем сам документ и ему не дали толком прочитать. А документ очень интересный. Вот предыдущий отчет об испытаниях По-1. К нему прилагается длинный перечень наших замечаний и предложений. А в акте о приемке говорится про исправление всех замечаний. Но их список, мягко говоря, обрезанный. А если говорить прямо, то выбрано несколько малозначащих пунктов, а остальные пропущены как несущественные.

— Ты уверен, Володя? — Голос Самойлова был сух и строг.

— Все документы здесь. Судить вам, Петр Алексеевич.

— Может…

— Погодите, Сергей Владимирович. Мы должны уточнить одну деталь.

Самойлов набрал номер архива.

— Снегов? Будь добр, принеси мне документы с такими-то номерами. Да, в курсе, что два забрал Кудрявцев. Мне нужен третий. Да, подожду.

Он положил трубку и посмотрел на собравшихся.

— Может, по чаю?

И видя общее согласие, снова протянул руку к телефону. Звонок его опередил.

— Самойлов. Да, слушаю вас. Снегов? Что скажешь хорошего? Как нет? Ты точно уверен? Так, понял, ни в этот день, ни в другие такого документа к нам не поступало. Хорошо. Благодарю, давай.

Он осмотрел собравшихся.

— Нда, странные дела у вас, Сергей Владимирович, творятся. Действительно, документ вроде бы с нашими подписями. А его у нас нет, и мы его не подписывали. А в указанную дату мною подписана совсем другая бумага.

На лице Ильюшина смешались удивление и замешательство.

— Возможно, здесь какая-то ошибка, не думаю, чтобы Николай Николаевич пошел на такого рода махинации. Они ему совершенно не нужны.

Кудрявцев кивнул и заговорил в неожиданной для него манере:

— Я тоже не сомневаюсь в личной честности Николая Николаевича. Как и в том, что это один из лучших наших авиаконструкторов. Но вся эта история, особенно в свете последних событий, выглядит очень неприятно. Надеюсь, вы теперь с большим пониманием отнесетесь к моему поступку. Хотя не буду скрывать, в определенный момент эмоции взяли верх над разумом.

— Тебе лишь бы шашкой рубится, Володя, — употребил любимое сравнение Самойлов. — Не было бы флота, пошел бы ты в красные кавалеристы. Ох, дел бы наделал. Ты лучше про самолет скажи. Ладно, бумага. Чем самолет не нравится?

— А чему там нравиться? Не люблю, когда нас в заблуждение вводят. Например, обещают самолет с двигателем М-89. А в Запорожье по плану ни одного восемьдесят девятого для нас нет. Все пойдут на истребители Таирова и бомбардировщики Сергея Владимировича. А значит, нам остаются только восемьдесят восьмые. И ни о каких обещанных шестистах километрах в час речи быть не может. Кроме того, обзор из кабины просто убойный. Как такую машину сажать на палубу, я не знаю. Да еще «козлит» вдобавок. На суше еще ничего, а уже на Сетке можно без головы остаться. Если такие машины давать, мы половину авиагруппы до начала боев потеряем.

— То есть «ишак» лучше?

Теперь Ильюшин был строг, внимателен и вдумчив. Палубные самолеты были не его вотчиной, но талантливый конструктор понимал проблему с полуслова, оценивая ее как сугубый профессионал.

— «Ишак» — тоже парень веселый, — с готовностью пояснил Кудрявцев. — Но его ручками, ручками до ума доводили. Ночей не спали. И время было. Обзор у него гораздо лучше. Вот нам говорят: скорость. С М-64 «ишак» пятьсот сорок дает, а «По» не на полигоне — пятьсот семьдесят с копейками. При этом По-1 тяжелее «ишака», и на вертикали «ишак» его сделает. И на горизонтали «ишак» лучше. В результате единственное достоинство «По» — скорость. Но по скорости они оба уступают современным машинам. Зато «ишак» хорош в маневре. У него хоть в чем-то преимущество есть, а у «потного» его нет вообще. Ответственно заявляю: в бою «ишак» значительно лучше того, что нам предлагают.