Один качок тут же бросается искать такси. А другой подходит и говорит:

— Николай Степаныч, мы взяли сколько смогли…

— Да-да, — говорит дяденька Николай Степаныч очень важно. — Это книги, Светланочка, для школьной библиотеки. Детишкам нашим.

И глазом не моргнул. Не покраснел даже. Катаный камешек. Но и Светик кое-что понимает.

— Мы все не смогли взять, Николай Степаныч. Тяжело нести, — говорит толстый качок.

— Гм-м…

— Бомарше мы не взяли. Десять пачек оставили.

— Дело ваше, — неопределенно говорит дяденька Николай Степаныч. И опять Светику жалуется: — Ох эта школа. В печенках она у меня сидит.

«Еще бы!» — думает Светик. Школа, которая берет десять пачек Бомарше, а значит, сто экземпляров, каково? Как раз для небольшой школьной библиотеки. Почему бы не отправить Гёте (сотню-две экземпляров) для библиотеки детского садика. То-то бы крошки обрадовались.

— Дяденька, — говорит Светик ласково, — а можно я возьму этого Бомарше?

— Нет.

— Дяденька, послушайте. Мы бы заодно и ваших друзей до места подбросили, они ведь здесь такси не найдут.

Такси действительно нет. Тот бывший качок, который помчался искать, покружил там и сям, но вернулся несолоно. Без такси.

— Куда вы сможете нас подбросить на своем драндулете? — спрашивает второй. Спрашивает небрежно — делает снисхождение.

— А куда хотите, — ласково говорит Светик.

Те обмениваются взглядами… и начинают грузить в машину книги. Гёте для детского сада номер пять. Достоевского для ясельных акселератов.

— А Бомарше? — напоминает Светик.

И тогда они приносят Бомарше. Десять пачек.

— Дяденька, — ластится и благодарит Светик, — дяденька Николай Степаныч. Спасибо вам. Большое спасибо.

А дяденька стреляет в сторону Бабрыки глазами. И тихо спрашивает:

— Замуж за него не вышла еще?

— Нет.

— Выходи быстрее… Тогда пообщаемся.

Светик спрашивает:

— А что ж, дяденька Николай Степаныч, разве девушек боитесь? Мы ведь не кусаемся. Мы ведь тоже ласковые.

И Светик поглядела на него так, что он будет вспоминать неделю, а то и две. Пусть помечтает. Пусть поворочается на ночь глядя.

— До свидания, дяденька, — говорит Светик.

Они едут.

Светик и Бабрыка сидят впереди. И выпрошенный Бомарше меж ними, десять пачек.

А эти два толстых качка сзади. И их книги меж ними. Теперь (в машине) им не так тяжело. И когда качки подъезжают к своему дому, одного из них осеняет жуликоватая идея. Он берет пачки Бомарше и начинает перебрасывать к себе на заднее сиденье. Он взял половину, пять пачек, а другие пять остаются Светику и Бабрыке.

— Хватит вам и этого, — говорит он.

Бабрыка сидит за рулем, он не защитник. Поэтому Светик только улыбается.

— Хватит вам и этого, — повторяет качок.

— Ну ясно, — говорит Светик. — Нельзя же детишек оставлять без классики. Бомарше очень полезный писатель.

— Точно. — И качок ржет.

В этот самый момент Светик, перегнувшись через сиденье, мертвой хваткой цепляется ему за грудь. И царапается.

— Ах ты сволочь! Ах ты гадюка! — вопит она.

— Отстань!

— Я тебе глаза выну!

В процессе схватки, отбиваясь и барахтаясь, царапаясь и крича, Светик успевает перетащить три пачки Бомарше. Светик визжит. Толстый качок уже не рад, что связался.

— Да перестаньте! — успокаивает их второй качок.

Бой окончен. Все на своих местах. В итоге — у Светика восемь пачек. Она всхлипывает:

— Отдай, гад, остальное… Отдай!

Но те не отдают. Они уже прибыли — это их дом. Они забирают книги и выходят из машины.

— Спасибо, что подвезли! — кричат.

Светик и Бабрыка молча едут дальше.

— Светик, — говорит Бабрыка, въезжая на тихую улочку, — восемь пачек — это колоссальный барыш. Не переживай.

— Знаю, — говорит Светик. — Не в двух пачках дело. А в обмане!.. Обидно!

На рынке Бомарше расходится мигом. И Светик, и Бабрыка, и Валера — все трое продают книги с большой прибылью… Светик возвращается с рынка одна. Когда у нее такое настроение, она любит побыть одна.

Она идет мимо окон Каратыгина. Как там поживает этот чудачок?.. Она идет мимо. Каратыгин сидит — листает свои книги.