Она подняла на него заплаканные глаза.

— В тебе есть нечто особенное, что-то такое, что может передать только камера, что-то очень близкое зрителю.

— Правда? — спросила она сквозь слезы.

— Мало того, что ты очень красива, у тебя есть редкий талант, который, при должном развитии, выдвинет тебя на недосягаемую высоту в кинематографе.

— Ты и в самом деле так думаешь? — спросила Ванесса. Плакать она уже перестала.

— Конечно. У Чака дела пойдут неплохо, и у меня, быть может, тоже, но ты станешь настоящей звездой.

— О Майкл, — сказала она, касаясь ладонью его щеки. — Ты ведь всегда в меня верил, с самого начала, да? Я это знала, я сразу поняла. А Чаку я нужна была только в постели…

— Послушай, Чак тоже считает, что ты умница, но позволь уж тебе сказать, что насколько ты подходила для этой роли, настолько роль не подходила для тебя.

— Почему?

— Потому что героиня фильма совсем не так молода и прекрасна, как ты. Я найду для тебя другие роли, я создам для тебя роли, которые возведут тебя на вершину.

— Ты сделаешь это для меня? — спросила она.

— Сделаю. И для тебя, и для себя. Я хочу видеть тебя звездой и хочу быть тем, кто превратит тебя в нее.

Тут она его поцеловала.

Он ответил ей тем же, но отстранился. У нее был потрясающий рот, и ему хотелось получить от него большее, но инициатором этого должна быть она сама.

Она его не разочаровала. Отбросив его на диван, она быстро расстегнула молнию на его брюках, и в ту же секунду он был у нее во рту.

Он считал ее потрясающей после первого поцелуя, но то, что она делала с ним сейчас, буквально сводило его с ума. Он погрузил руки в ее густые волосы, чувствуя приближение наслаждения…

Винни вернулся в зал для репетиций еще до окончания работы.

— Как дела? — спросил он у Чака.

— Джеральди просто великолепна, — ответил Чак. — Она вошла сюда и через пять минут была уже в роли, и все это почувствовали. Майкл, она вдохновляла актеров своей игрой.

— Я рад видеть тебя счастливым.

— Да, я как в бреду. Ты не видел Ванессу после ее ухода?

— Нет, мне пришлось съездить в город, уладить конфликт с осветителями. Теперь все в порядке.

— Я с ужасом думаю, как встречусь с ней дома, — сказал Чак. — Я страшно переживаю из-за всего этого.

— Ничего, все устроится, и у тебя, и у нее, — ответил Винни. — Скорей всего, она сама бросится тебе в объятия, как только ты войдешь.

Часом позже в квартире в Челси зазвонил телефон.

— Алло, — сказал Винни.

— Майкл, — Чак Пэриш чуть не плакал, — она ушла!

— Не стоит так переживать, — мягко ответил Винни.

— И вещей ее нет, она исчезла, и никто не знает, где она.

— Наверное, так и должно было быть, Чак, — сказал Винни. — Что теперь делать! Постарайся думать о фильме и больше ни о чем.

Чак тяжело вздохнул.

— Ты прав, — сказал он. — Самое важное — это фильм. Я и сам не знаю, почему эта девка так меня расстроила.

— Желаю тебе хорошо выспаться. Утром увидимся.

— Конечно, Майкл. Спасибо. — Он повесил трубку.

Закончив разговор, Винни заглянул на кухню, где Ванесса, одетая в одну рубашку, готовила соус к спагетти.

— Ты любишь, чтоб было много чеснока? — с улыбкой спросила она.

Винни резко поднялся и сел в постели. Что-то его разбудило, какой-то шум, но теперь все прошло. Рядом спала Ванесса. Он посмотрел на часы у кровати — три часа ночи. Звук раздался снова, и на этот раз Винни понял, что это такое: глухие сигналы биппера доносились из кармана его брюк.

Он встал, выключил биппер и подошел к телефону. Все это ему не нравилось; Бенедетто еще ни разу не вызывал его посреди ночи. Завтра предстояло идти за деньгами к тому толстяку — может быть, дело в этом. Он набрал номер:

— Да? — к телефону подошел Чича, телохранитель.

— Это я. В чем дело, черт возьми?

— Сейчас, — сказал Чича.

— Прямо сейчас? — он постарался приглушить свой голос, чтобы не разбудить Ванессу. — Да он знает, сколько сейчас времени?!