– Валерий Валерьевич, может, вам чайку налить?

– Спасибо, Юля, не откажусь, – с радостью согласился тот.

– А вы чай будете? – обратилась она ко мне.

– Нет, я работаю, – ответила я, уткнувшись взглядом в личное дело Быстрининой.

Екатерина Евгеньевна проживала далековато от мастерской Хмелькова, что меня ничуть не удивило.

Затем я стала изучать личные дела сотрудников, чьи фамилии начинались на третью букву алфавита. Мне хотелось сразу же заглянуть в папку Вырубова, но я находилась под наблюдением Теплова, поэтому работала без суеты, просматривала подряд все папки, лежащие строго в алфавитном порядке.

– Вы что же, и Варецким не доверяете? – усмехнулся Валерий Валерьевич, размешивая сахар. – Это же ваши клиенты.

Я проглотила его язвительное замечание и положила перед собой личное дело Маргариты Великановой, дрессировщицы собачек и пеликанов. Мне сразу бросилось в глаза, что она зарегистрирована на улице Алексея Толстого, как и ее муж, Роман Великанов, вместе с которым она выступала в первом отделении циркового шоу. Неужели все мои прежние изыскания оказались далекими от истины? В кражах Аркаши и Урала оказались замешаны люди, не входившие в круг моих подозреваемых? Да как же эти артисты, сами работающие с животными, могли снабжать таксидермиста необходимым ему материалом!?

– Вы там что-то обнаружили? – поинтересовалась кадровичка.

– Нет, вам показалось, – ответила я как можно непринужденней.

Я не смогла справиться со своими эмоциями, и Юлия это заметила. Впрочем, не только она, но и Теплов. Хоть он промолчал, но определенно намотал себе на ус, что супруги Великановы заинтересовали меня больше, чем все предыдущие сотрудники цирка, личные дела которых я уже изучила. Вглядевшись внимательнее в их адрес, я поняла, что мои выводы были преждевременными. Да, эти дрессировщики проживали на той же улице, что и Антон Хмельков, но соседями их уж точно нельзя было назвать. Таксидермическая мастерская находилась в начале улицы, а дом, в котором были зарегистрированы Маргарита и Роман, располагался в конце. Между ними было кварталов шесть-семь. Сама не желая этого, я ввела замдиректора в заблуждение, и меня это даже позабавило. Пролистав еще несколько папок и не найдя в них ничего заслуживающего внимания, я наконец положила перед собой личное дело Геннадия Станиславовича Вырубова, коверного. Валерий Валерьевич уже не так пристально наблюдал за мной. Я бегло прочитала автобиографию Вырубова, а когда дошла до места его жительства, то не поверила своим глазам – Геннадий жил на Старой набережной. В другом документе было подчеркнуто, что адрес регистрации совпадает с фактическим местом его жительства. Так что соседом Хмелькова он никак не мог быть. Это меня одновременно радовало и огорчало. С одной стороны, мне меньше всего хотелось, чтобы злодеем оказался Вырубов. Но, с другой стороны, я поняла, что мое расследование забуксовало.

– Будьте добры, – обратилась я к Юлии, – дайте мне дела на буквы «Г» и «Д».

– Хорошо.

Женщина сначала убрала все просмотренные мной папки, а затем положила передо мной новые.

– Ладно, я, пожалуй, пойду. – Теплов наконец перестал вертеть в руках давно опустевшую чашку и направился к выходу. Задержавшись у двери, он сказал: – Татьяна, если я вам еще понадоблюсь, то обращайтесь. Я буду у себя.

– Хорошо, – ответила я, не поднимая на Теплова глаз.

Пересмотрев без особого энтузиазма новые папки, я сказала:

– Пожалуй, я схожу в буфет, перекушу.

– Как знаете, – пожала плечами Юлия.

– Я еще вернусь, – предупредила я, выходя из отдела кадров.

Дамы этому не слишком обрадовались, но и не возражали. Я зашла в буфет и увидела Ольгу Варецкую с помощницей Танечкой. Они ели йогурты. Взяв кофе с коржиком, я присоединилась к ним. Дрессировщицы смотрели на меня во все глаза, ожидая новостей. Конечно же, приятных.

– К сожалению, пока ничего утешительного я вам сказать не могу.

– Мы с Таней так и поняли, – вздохнула Ольга. – А у нас комиссия из Росцирка. Артем Юрьевич вертится как белка в колесе.

– Наверное, ему здорово бы влетело за Урала, – предположила я, вернувшись к первой версии, возникшей с подачи воздушной гимнастки.

– Ну что вы, – возразила Варецкая. – О приезде проверяющих было заранее известно. Мы бы на время забрали Уралушку домой. У нас ведь частный дом. Люда, Юрина сестра, ухаживала бы за ним.

– Понятно. А что с лошадьми? Прояснилось, почему они внезапно заболели перед вчерашним выступлением?

– С этим полные непонятки, – сказала Ольга. – Саша Абросимов предполагает, что Офелию и Князя кто-то накормил снотворным, правда, в очень маленькой дозе. Они не заснули, но их реакции были заторможены.

В моей сумке завибрировал мобильник. Я достала его и по номеру, высветившемуся на дисплее, поняла, что это Кулько.

– Да, Света, я тебя слушаю.

– Таня, я встретилась с Антоном. Он показался мне очень симпатичным молодым человеком. Даже не верится, что Хмельков способен безжалостно убивать животных ради того, чтобы сделать из них чучела, – протараторила журналистка.

Варецкая взяла свою помощницу за руку, давая ей понять, что не стоит слушать чужой разговор. Проявив деликатность, они вышли из буфета.

– Знаешь, маньяки тоже производят положительное впечатление на свое окружение, – негромко сказала я, глядя им вслед.

– Не знаю, с ними я еще не встречалась. Короче, я задала таксидермисту все вопросы, которые мы с тобой наметили, и даже добавила парочку своих. Не волнуйся, они были совершенно невинными. Понимаешь, Антон меня едва не раскусил, – вдруг призналась Кулько. – Похоже, он что-то заподозрил, поэтому стал спрашивать, кто у «нас» главный редактор, где находится редакция и дальше в том же духе. Хорошо, что я подготовилась и навела справки о «Тарасовском вестнике». Правда, один его вопрос все же застал меня врасплох.