Шрифт:
— Селам — поздоровался по-амхарски командир группы, осматриваясь в поисках опасности.
— Селам нех вей, рас [22] — голос полицейского дрожал, он чуть было не сказал привычное «герр офицер»
— Индемин але? [23]
Не слишком умный, решивший что его и впрямь спрашивают о делах в городе полицейский начал рассказывать просительным тоном, но главный среди бандитов взмахом руки прервал его
— Бека — презрительно бросил террорист — те рам эд! [24]
22
Рас — уважительное обращение к мужчине в амхари. Например — титул знаменитого и долго правившего этой страной монарха будет звучать как Рас Хайле Селасси Ай — Император Хайле Селасси Первый
23
Как дела? (амхари)
24
Хватит. Поехали!
Паломник услышал это. Звук машин насторожил его — машины были две. Ночью здесь на улицах мало кто бывает, немцы не любят, когда кто-то шастает ночью по городу, немцы любят порядок. Он бы возможно еще успокоил сам себя, если бы была одна машина — но их было две, и они ехали друг за другом. И на скорости, которая слишком маленькая даже для этой, с не самым лучшим покрытием улицы.
А если есть сомнения — сомнений нет!
— Дверь закрыта? — спросил он
— Конечно, закрыта… — Доронго побледнел
— У тебя есть оружие?
— О Господи…
— Шевелись, не стой как столб!
Паломник бросился к своим вещам, которые были сложены в углу. Набросил на себя разгрузочный жилет — удобный, он надевался сверху, через голову и застегивался по бокам. Первым делом, как только он вселился в эту комнату — он проверил и зарядил свое оружие, снарядил магазины и вложил их в разгрузочный жилет. Сейчас его предусмотрительность спасала ему жизнь — он схватил в руки автомат, с уже навернутым глушителем, бросился в коридор. За спиной — что-то причитал торговец Доронго…
Два пикапа, вслед за полицейской машиной протолкались по каким-то проулках, которые по европейским меркам были настоящими свинарниками, а по африканским — вполне даже чистыми, выехали на Берлинерштрассе, не включая фар. Сначала выехала полицейская машина — на случай, если на улице есть кто-то, кто не должен там быть. Потом — полицейский отсигналил фонарем и на улицу, один за другим выехали и пикапы с боевиками. Они остановились около полицейской машины, так что головной — поравнялся с ней.
— Йет? [25] — в голосе старшего прозвучала угроза.
— Ех дет! На! На! [26] — полицейский показал рукой вперед.
Старший среди боевиков посмотрел на тихую, мрачную улицу, на которой лишь редкие желтые прямоугольники окон напоминали о том, что это хоть относительно — но все же цивилизованная страна.
— Дхакак! Дхакак! [27]
Замыкающая машина осталась на месте, головная двинулась вслед за пикапом. Это была ошибка…
25
Где? (амхари)
26
Там! Пойдемте! Пойдемте!
27
Вперед! (сомалика)
Как и по всей Африке, кроме разве что просвещенных городов самого ее юга — здесь все крыши были плоскими в отличие от того местах, где Паломник родился, дождь здесь был манной небесной, а не наказанием. По лестнице он поднялся на третий этаж, огляделся — на крышу здания вела еще одна лестница, но не капитальная — а металлическая, грубо сваренная, прикрепленная к тому месту, где в потолке был люк. Можно было ждать всего, чего угодно — он стволом отпихнул в сторону люк, замер — выстрел, граната — может быть все, что угодно. Но ничего этого не было — на крыше не было никого. Паломник выскользнул на крышу, распластался по ней, прислушиваясь, как зверь.
Конечно — они были рядом, они подобрались почти вплотную. Дальше по улице едва слышно, на холостых — работает автомобильный двигатель, примерно на таком же расстоянии по другой стороне улицы — еще один! А это уже — явный признак засады, улица перекрыта с двух сторон. Кто-то есть слева, он оступился и оступился неудачно, так что Паломник это услышал. Он обладал превосходным, тренированным слухом — чтобы развить его, они по несколько дней проводили с черной повязкой на глазах, выполняя различные упражнения, они даже учились так стрелять на звук. Враги были совсем рядом, он мог снять тех, кто в пикапах — но чувствовал, что надо подождать.
Совсем немного…
Он подполз к самому краю крыши — и дождался своего. Кто-то полез через забор, стараясь действовать тихо — но лезть через забор совершенно бесшумно невозможно в принципе. И когда этот человек спрыгнул вниз, протянул руку второму — он услышал шум у самой двери. И понял, что дальше медлить нельзя…
пистолет-пулемет выхаркнул двадцать пуль разом, не поперхнувшись — одной длинной очередью. Раздался крик — а он, не медля, выхватил гранату, выдернул чеку и ювелирно точно катнул ее по крыше — ровно так, чтобы она подкатилась к краю крыши и упала вниз, как раз на головы ублюдков, которые собрались ломать дверь. Внизу грохнуло, со вспышкой, со звоном выбитых окон, кто-то открыл огонь по крыше из автомата — он перекатился, чтобы не попасть под случайную пулю, выхватил еще одну гранату и бросил в ту сторону, откуда стреляли, потом — еще одну. Вскочил на ноги — ровно для того, чтобы увидеть, как катится по улице пикап и в сторону дома с улицы летит что-то, напоминающее шаровую молнию. Было поздно — он только успел упасть на крышу, как весь дом под ним — содрогнулся…