Ребекка почувствовала: она сделала все, что требовалось, и теперь имела полное право уйти с кладбища. Только тогда Байрон вышел из тени дерева и шагнул к ней.

— Я думала, здесь больше никого нет, — сказала она. — Кажется, Сисси опять поднимала шум. Я краем уха слышала.

— Порывалась с тобой поговорить, — признался Байрон. — Дочери не могли ее удержать, но мне удалось.

— Спасибо. — Ребекка почувствовала, как вспыхнули ее щеки. — Сомневаюсь, что этот разговор нужен нам обеим. Особенно здесь. Видно, рассердилась, что я оттащила ее от гроба.

— У нее была другая причина, — сказал Байрон. — Хотела рассказать тебе… хотела, чтобы ты от нее услышала…

— Что? То, о чем ты так упорно избегаешь говорить?

Ребекка остановилась и впилась в него глазами. «Совсем как Мэйлин».

— Ты ведь до сих пор ничего не рассказал мне об обстоятельствах смерти Мэйлин… Я знаю, здоровье у нее было уже не то, что прежде. Помню, на колени жаловалась. И вроде больше ни на что. От чего она умерла? Ты ведь так и не сказал мне ни ночью, ни утром. И Уильям молчит, словно в рот воды набрал. В зале — никто ни слова. Здесь — тоже. Может, хватит секретов? Неужели мне дожидаться, пока Сисси расскажет?

Байрон мысленно перепробовал множество вариантов сообщить Ребекке страшную правду. Ни один из них не годился. Тогда он сказал коротко и ясно:

— Бекс, Мэйлин… убили.

До сих пор Ребекка думала: кончина Мэйлин — само по себе ужасное событие, и причина смерти, будь то сердечный приступ, кровоизлияние в мозг или что-то еще, на нее не подействуют. Но у нее не возникло даже отдаленной мысли о возможности насильственной смерти бабушки. Убийство? В Клейсвилле, где тяжким преступлением считается кража старого велосипеда?

У Ребекки подогнулись колени. Если бы не руки Байрона, она рухнула бы на траву. Байрон крепко ухватил ее за талию.

— Прости, Бекс. Я все время думал, как скажу тебе об этом.

— Убили?

Байрон молча кивнул.

— Но ведь… ее уже похоронили!

Ребекка повернулась и махнула рукой в сторону свежей могилы.

— А как же… вскрытие? Полицейский протокол и все такое? Где это произошло? В ее доме? На улице? Удалось найти хоть какую-то зацепку?

Байрон в отчаянии зажмурился, потом откинул со лба налипшие волосы.

— Бекс, поверь мне, я сам ничего не знаю. Я пытался получить ответы у Криса, но и шериф тоже не знает.

— И ты говоришь мне об этом послетого, как ее похоронили?

— Сорок восемь часов — предельный срок. В Клейсвилле не признают ни холодильников, ни консервирующих составов. Без всего этого тело начинает разлагаться. Никто из городского совета не согласился бы оттягивать похороны. Таков здешний закон.

— Идиотский закон! — выкрикнула Ребекка. — Убивают женщину, которая и мухи не обидела, а городскому совету — только бы уложиться в сроки похорон. И это называется законом? Это беззаконие!

Ребекка принялась отряхивать землю, приставшую к подолу платья. Байрон стоял с плотно стиснутыми губами. Она помнила этот жест. Если Байрон стискивал губы, значит, внутри у него все бурлило.

— Да, Бекс. Беззаконие. Здесь тщательно отскребают место преступления, не жалея уксуса и чистящих средств. И поскорее увозят тело, а затем стараются придать дому прежний вид.

— Дому? — переспросила Ребекка, и у нее вновь подкосились ноги. — Мэйли убили в собственном доме?

Байрон подхватил ее под локоть.

— Да, Бекс. И я знаю не больше твоего.

Ребекка опустилась на траву.

— Как они могли не сказать мне? Почему ты до сих пор молчал?

Байрон сел рядом.

— Когда именно? — с долей раздражения спросил он. — В аэропорту? По дороге в Клейсвилл? Когда приехали? Или утром?

Ребекка вырвала пучок травы.

— Байрон, я ничего не понимаю. Получается, не только Сисси устроила спектакль. Прощание тоже было спектаклем? Все смотрели мне в глаза, соболезновали, обнимали, жали руку, похлопывали по плечу. И при этом… знали? Они знали, а я нет. Ни у кого не хватило смелости сказать мне правду.

Байрону ничего не оставалось, как рассказать ей то, чему он сам был свидетелем. Он рассказал, как они с шерифом погрузили тело Мэйлин в машину. Как потом он вторично пришел в дом, пытаясь найти хоть какие-то следы преступления, и как там было все уже вычищено и вымыто.

— Бекс, я всего лишь — помощник своего отца. Я не знал, что мне делать. Я чувствовал себя ничуть не лучше, чем ты сейчас. В этом городе не любят отвечать на вопросы. Я не хочу ни в чем обвинять Криса. Он не покрывает преступника. Это не халатность… тут что-то другое. Что Крис, если отец до сих пор не ответил ни на один мой вопрос!