Ему уже не нравилось, но говорить об этом Жюлю он не хотел. Не было желания выслушивать нотации о мужестве.

Посеребренное забрало шлема откинулось в сторону. Оно изображало лицо красивого безбородого юноши. Жюль осторожно надел на ученика шлем-маску. Она была на удивление легкой, но когда священнослужитель застегнул защелку и закрутил шарнир на шее, Адриена охватила паника. Он почувствовал себя запертым. Если бы шлем был точно для него, то, наверное, все было бы не так плохо. Но маска неровно лежала на лице. Отверстие для дыхания оказалось где-то впереди, в темноте. Точно так же, как и отверстия для глаз. Казалось, что он не может дышать.

Адриен схватил шлем обеими руками, но из-за слишком просторных рукавиц не смог открыть застежку на шее.

— Вытащи меня отсюда, — прохрипел он.

По металлу прошел скрежет.

— Проклятье, веди себя хоть немного достойнее, — выругался Жюль. — На тебе доспех короля! И ты должен быть сам как король. Сохраняй спокойствие!

Казалось, кожа ожила. Адриен чувствовал, как она движется на его коже. А затем, когда шлем стал туже и прижался к носу, юноша снова вспомнил о том, что сказал священнослужитель. В одной истории говорится, что доспехи просто раздавят недостойного.

Элодия очнулась от тупой пульсирующей боли в плече. Она была обнажена и с ног до головы покрыта кровью. Молодая женщина испуганно поглядела в окно. Небо все еще было голубым. Сколько она пролежала без сознания? Пару мгновений? Полчаса? Промахос в полдень должен совершать ритуал жертвоприношения у идола Бальбара. Сколько времени у нее осталось?

Девушка попыталась подняться. Длинные волосы прилипли к полу из-за засохшей крови. Когда она встала, перед глазами потемнело.

Покачиваясь, Элодия подошла к бассейну. Нужно вымыться. Умыть хотя бы лицо и руки. Иначе она не сможет бежать.

— Жеан, — прошептала она, глядя на кровь в воде.

Постаралась воссоздать в памяти его лицо. Она должна выбраться отсюда! Только тогда брат сможет жить спокойно.

Ее не должны схватить. Она была уверена, что Промахос не лгал насчет умений своих палачей.

Она снова посмотрела на небо. Сколько же все-таки времени у нее остается?

Девушка подошла к постели и снова едва не упала в обморок. Ей пришлось сесть на окровавленную простыню. «Соберись, — сердито подумала она. — Ты сможешь».

Элодия отрезала от простыни полосу, там, где ткань еще оставалась белоснежной. Затем прижала своеобразный бинт к кровавому шелковому наросту, торчавшему из ее плеча подобно экзотическому цветку. Подняв руку, чтобы протянуть под ней повязку, девушка застонала. Если она потеряет сознание еще раз, ей конец. Скоро стоящие за дверью стражи начнут задаваться вопросом, почему Промахос не торопится на ритуал. Они станут стучать, и если жрец не ответит, то в какой-то момент войдут. Стражи уж найдут способ привести ее в чувство.

Нельзя о таком думать! Думай о Жеане! Интересно, поцеловал ли он уже свою первую девушку? Элодия поднесла уголок ткани к зубам и затянула повязку. Боль едва не взяла над ней верх.

Девушка поспешно подобрала платье. Такое, которое застегивается на пуговицы и которое не придется натягивать через голову. Затем набросила на тонкий темный капюшон.

Подобрала немного украшений из шкатулки, стоявшей на ее туалетном столике, и большую суковатую палку из позолоченного оливкового дерева, которой Промахос бил нерасторопных слуг. Без палки ей далеко не уйти.

Элодия подошла к большому ковру на стене. Жрец-князь лгал, когда утверждал, что никогда не любил ее. Он показал ей тайные коридоры, ведущие из дворца. Этими путями он пользовался первые недели, которые она провела в храме. Он забирал свою шлюху и незаметно проводил мимо стражей и любопытных взглядов высокопоставленных лиц прямо в свои покои. До того самого дня, когда совершенно открыто признал ее и с таинственностью было покончено.

Девушка подняла тяжелый ковер и нажала ногой на украшенный лилиями рельеф, тянувшийся вдоль пола. Нужно было попасть на нужный цветок. С третьей попытки у нее получилось. Потайная дверь бесшумно скользнула в сторону.

Элодия оказалась в узком коридоре. Она тщательно закрыла за собой дверь. Простые стражи не знали об этой части дворца. Итак, время для бегства у нее есть.

Тяжело опираясь на палку, Элодия потащилась вперед. Девушка считала шаги, чтобы не потеряться в лабиринте пересекающихся ходов.

Через толстые стены она слышала чистый звон цимбал.

Сейчас королеву этого дня поведут к большому паланкину.

Таково было циничное имя, которое давали девочкам, приносимым в жертву Бальбару. На день они становились королевами Искендрии. Наверняка стражи уже стучат в дверь к Промахосу.