— Да.

— Научи своего щенка этому, когда родишь. Возвращайся к своему трону и расскажи об этом другим детям человеческим. К северу от озера, которое выбрала для границы Сканга, живут кровожадные дикари. Тебя и твоего брата я отпускаю, чтобы вы были моими посланниками. На этот раз я проявил милосердие. Второго раза не будет. А теперь иди!

— Для меня ты — женщина, которая освободит мой народ от троллей.

На краю утеса стояла тишина. Последний рокот падающих камней стих. В воздухе висела пыль, склеивая носы и оседая во рту горьким привкусом.

— Я не могла понять, то ли ты очень глуп, то ли очень храбр, — негромко произнесла Эмерелль. — Теперь знаю. — Она сдержанно улыбнулась. — Отведи нас в свою деревню.

Я хочу пить. И даже не пытайся разместить нас в своей кладовой.

Фальрах испытывал облегчение. Его тело снова забыло Олловейна. С улыбкой королевы отступило напряжение, но и сила тоже. Он опустился на выступ скалы. Через штаны он чувствовал раскаленный от жары камень.

Некоторые кобольды отважились поднять глаза. Казалось, они еще не верили в то, что все обошлось мирно. То ли они боялись Эмерелль, то ли слишком хорошо знали своего шамана.

Облон хлопнул в ладоши.

— Вставайте, банда трусов! Что подумают о нас великаны?

До сих пор тролли были самым страшным вашим кошмаром, но вы производите намного более сильное впечатление. Надеюсь, вы не злопамятны. Дело действительно не в вас! Речь шла исключительно о… о еде!

Фальрах пытался поймать взгляд Эмерелль. Королева продолжала улыбаться. Он готов был отдать все на свете, чтобы прочесть ее мысли!

Облон отправился в путь. Он вел их по извилистой тропе сквозь скалы. Прошло не более получаса, когда они достигли долины, через которую тек неглубокий, едва ли по щиколотку, ручей.

Фальраху пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не броситься лицом в воду. Язык лежал во рту, словно кусок сушеного мяса. Казалось, он опух. Губы потрескались.

Он пытался не смотреть на воду. Пытался не слушать негромкий плеск воды. Интересно, когда придет кто-нибудь и предложит им воду? Проклятое кобольдское отродье!

Неподалеку от ручья росло несколько зеленых кустиков травы. На полях стояли отдельные жалкие стебли кукурузы.

На холме, окруженном невысокой стеной из колючего кустарника, вздымались полукруглые глиняные хижины. Они немного напоминали яйца, лежавшие в кладке вплотную друг к другу.

Тонкая струйка дыма поднималась между хижинами. Но пока что никого не было видно.

Эльфы и кобольды прошли мимо кактусов с покрытой шрамами зеленой кожицей. Казалось, их регулярно режут. Может, именно так коротышки получают яд для стрел? От растений исходил тяжелый сладковатый запах.

Фальрах не отрываясь смотрел на хижины.

За их спиной раздался сигнал рога, который то нарастал, то затихал. И несмотря на это, никто не показывался.

Некоторые из их спутников поспешили вперед и открыли проход в изгороди. Бастион был почти в целый шаг толщиной и достигал Фальраху до груди. На тонких ветках топорщились шипы, длинные, словно пальцы кобольдов.

Снова прозвучал сигнал рога. Облон побежал в поселение впереди всех.

— Это друзья! Выходите! Они будут сражаться за нас!

Не будем, — прозвучал глубоко внутри эльфа голос Эмерелль. — Я слишком устала от сражений. Мы просто отдохнем здесь пару дней. А затем двинемся дальше.

— Смотрите, это наши спасители. Альвы наконец-то услышали нас. Они послали нам великанов!

Из хижины высунулся маленький мальчик с лысой головой.

Широко раскрытыми глазами посмотрел он на Фальраха и тут же, издав испуганный возглас, спрятался.

Затем занавеска на входе дернулась и из хижины вышла женщина-кобольд. Уперев руки в бока, она застыла. Совершенно очевидно, она не собиралась впускать Фальраха. Решительность, с которой женщина глядела на него, не оставляла сомнений.

Она была настолько худа, что ее голова напоминала обтянутый кожей череп. От нижней губы до подбородка тянулся узор из темных пятен. Лежащие прядями волосы были подобраны и склеены сухой матово-красной пастой.

Фальраху никогда не доводилось видеть никого такого же худого. У него совершенно пропал аппетит. Здесь он будет только пить. Пищу не примет.

Эмерелль вытянулась в прохладной воде. Немного выше деревни она обнаружила место, где течение выточило в гранитном ложе ручья глубокую яму. Здесь поток делал резкий поворот; тысячелетиями шлифовал песок скалу, которая теперь при большом воображении напоминала ванну.

Больше часа эльфийка провела здесь, наслаждаясь ощущением текущей воды. Наконец-то она чувствовала себя свободной! Если бы не эта беда с Олловейном. Ходили слухи об оракуле здесь, в Сожженных Землях. Точно она не знала и была слишком горда, чтобы спросить Облона. Она до сих пор не верила хитрому шаману, но не сомневалась, что справится с ним, что бы он ни пытался сделать.