На миг у Эмерелль пропал дар речи.

— Ты не имеешь права, — выдавила она наконец.

— Теперь ты еще и наши законы оскорбляешь. Продолжай в том же духе, и головы тебе не сносить.

— Он ведь вообще ничего не делал.

— Вот именно, — сказал кобольд, удовлетворенно кивнув. — В этом и заключается его часть преступления. Так же, как ты должна была следить за своей лошадью, так же и муж твой должен был следить за тобой, женщина. Он должен был знать, какая ты плохая наездница. Он должен был запретить тебе приезжать в Фейланвик верхом. Представь, что было бы, если бы лошадь понесла и затоптала нескольких игравших на улице детей.

— Я не жена ему!

— О! — Далмаг закатил глаза. — Так вы предаетесь распутству, не произнеся клятвы верности. — Он крякнул. — Эльфы!

Совершенно безнравственны! Конечно, это ничего не меняет.

И он обязан следить за тобой.

Эмерелль с трудом удалось сохранить серьезность. И этот кобольд воплощает в себе справедливость Фейланвика? Быть того не может! Здесь должен быть тролльский князь.

— И как мы разрешим наш спор? Я предстану перед судом?

— Конечно! Здесь многое изменилось с тех пор, как бежал Шандраль. — Далмаг поднял обрубок руки. — Он утверждал, что мой брат обокрал его. За это каждый в моем роду лишился правой руки. Даже новорожденные! Он выставил наши руки в своем доме. Вместе со многими другими. Оглянись в городе по сторонам и удивись тому, сколь многие из подобных мне с одной рукой! Никто из них не представал перед судом. Так что тебе гораздо лучше, чем нам, эльфийка.

Она была здесь, чтобы пережить все это. Будучи королевой, она настолько серьезно заботилась о будущем Альвенмарка, что запустила настоящее. Жестокости вроде поступков Шандраля нельзя было допускать. Теперь это изменится. Превратившись в странствующего рыцаря, она станет бороться против тирании, как когда-то. Она потерпела поражение в битве за страну. Теперь она может взяться за задачу, которая ей по силам.

— Я с удовольствием отдам себя в руки справедливости. Я полагаюсь на то, что вы кое-чему научились и извлекли из истории уроки. — Она услышала, как резко вздохнул за ее спиной Фальрах. Но ее спутник не стал возражать.

Казалось, Далмаг был разочарован ее речами.

— Не будем откладывать в долгий ящик, — наконец произнес он. — Я отведу тебя к вожаку стаи Гхарубу. Он вынесет приговор.

Эмерелль поглядела на серого жеребца. Из-за удара тролля тот потерял сознание.

— А что будет с моей лошадью?

— Да, лошадь… — Кобольд почесал за левым ухом. — Это одна из немногих мощеных улиц. И снег убрали, чтобы здесь могли ездить повозки. Твоя лошадь мешает товаропотоку.

А Фейланвик всегда был торговым городом. Поскольку ты должна предстать перед судом и не можешь позаботиться о животном, я поручу решить проблему своему другу. — Он толкнул тролля локтем в ногу. — Слышишь, Мадра? Убери отсюда эту проклятую лошадь. Она твоя. Но я хочу, чтобы она немедленно исчезла с улицы.

— Не важно куда? — спросил тролль.

— Не важно, — ответил Далмаг, снова поворачиваясь к Эмерелль. — Ты, конечно же, заплатишь за то, что часть стражей этой улицы была занята тем, что решала созданные тобой проблемы.

— Это ничего не стоит, — сказал тролль, опускаясь на колени рядом с лошадью.

Он схватил голову несчастного животного обеими руками и рывком свернул шею. Послышался резкий хруст. Серокожий воин опустил труп на мостовую и обнажил каменный нож, казавшийся в его лапах хрупким.

Эмерелль отвернулась, но не почувствовать запаха крови не могла.

Тролль подозвал своих товарищей, а лошадь Фальраха испуганно захрапела.

— Угомони свою клячу, — набросился на эльфа кобольд, невозмутимо наблюдавший за тем, как его стражи пробуют свои силы в качестве мясников.

Длинный язык Далмага скользнул по губам. Очевидно, ему доставлял удовольствие этот кровавый спектакль. Эмерелль спросила себя, каким же он был, прежде чем потерял руку.

Вскоре на мостовой остались только кости конечностей и куча внутренностей. Вокруг собрались дюжины зевак.

Судя по тому, насколько истощенными выглядели большинство горожан, они только и ждали, когда тролли что-нибудь оставят.

— Нужно было собрать кровь, — проворчал один из серокожих воинов. — Получилась бы хорошая колбаса.

Кобольд издал короткий резкий смешок.

— Тогда не отходите от меня. Может быть, вскоре представится другая возможность сделать кровянку. — Он бросил на Эмерелль злобный взгляд. — Веришь в лунный свет, шлюха эльфийская? Ты очень сильно разочаруешь моих стражей, если просто растаешь в воздухе.

Адриен раздвинул черепицу, стараясь производить как можно меньше шума. Он лежал, вытянувшись на снегу во весь рост. Влага проникала сквозь одежду, но он не обращал внимания. Слишком силен был голод. Хозяева не держали собаку, мальчик, выбирая дом, в первую очередь обращал внимание на отсутствие псины. Впрочем, воришку было бы хорошо видно из дома на противоположной стороне двора. И если бы кто-то случайно выглянул из окна… Но опасность была не очень велика. Ставни были закрыты на засовы из-за зимнего холода, но в первую очередь из-за нежити, которая уже много дней нагоняла на город страх. После наступления темноты на улицу выходили, только если не было выбора.