— Не втыкнула, правда… — выдавила я, в недоумении уставившись на пустое дно.

— Всего лишь маленькая интрижка! — Хохотнула коварная мать и вытащила из-за спины белый комочек. Кролик!

— Мама!!! — взвизгнула я в полнейшем восторге. — Это же кролик! Белый! — Мой визг, наверное, услышали все соседи с другого конца деревни.

— Это подарок от Сашки, а от меня… — Она как то слегка нерешительно протянула мне какую-то карточку. — Поль, я давно хотела тебе сказать…. В общем, это твоя новая квартира в городе… — Карточка оказалась фотографией с изображением новостройки из красного кирпича. Дом и впрямь производил впечатление, но…

— Мам! Ты собираешься сослать меня в этот гадюшник?! Без моего ведома?! — Я буквально задыхалась от возмущения. А потом закричала в отчаянии: — Мааам! Зачем?! Я не хочу туда я ведь уже говорила! Не хочу!

— Прости, — внезапно холодно произнесла мать. — Я не позволю тебе остаться тут. Ты будешь учиться в высшем заведении, как все нормальные люди. Ты ведь умница, всегда хорошо училась, зачем тебе эта деревня? Я хочу, чтобы ты была счастлива…

— Не буду я там счастлива. — С горечью отрезала я и бросилась к выходу из дома. Худший день в году — это день рождения.

Бродила по лесу с кроликом в руках я, наверное, часа три. Чем больше проходило времени, тем хуже становилось на душе. Я отчаянно боялась города, его бешеной энергии, людей, среди всего этого мне становилось страшно, и начиналась паника. Возможно, если бы я ездила в город с матерью, когда она звала, возможно, я бы привыкла и спокойно уехала и зажила бы сейчас в своей квартире. Но… Внезапно мои мысли прервал оклик:

— Привет, Поля…

Меня заколотило от страха. Вот он и добрался до меня, и теперь уже не сбежишь и не запрёшься дома, как в прошлый раз. Я обернулась, взирая на знакомое лицо, знакомые светлые волосы, только теперь на нижней губе зияла серёжка. И глаза такие же серые, но уже чужие…

— Здравствуй. — С холодом ответила на приветствие. — Что нужно?

— Хотел попросить прощение. И поздравить с днём рождения.

— За что? И стоит ли его просить СЕЙЧАС, спустя столько времени? — Его поздравление я просто проигнорировала.

— Лучше поздно, чем никогда. — Просто ответил Лёша, пожимая плечами. — Я давно собирался это сделать, ещё той зимой, но мама твоя к тебе меня не пустила.

— А жаль! — Во мне скопилось уйма злости, которую сдерживала всё это время. — Не знаю, что бы сделала с тобой, появись ты у меня тогда. Это было бы очень… больно.

— Всё ещё злишься?

— Злюсь ли я? Очень. Коновалов, отвали а? Забудь, что в твоей жизни когда-то существовала некая Полина Шульт.

— Поль?

— Закройся! — жестко, почти ровно ответила я. — Можешь делать из меня стерву, которая даже извиниться тебе не дала. Мне глубоко насрать. Коновалов, ты просто моральный урод. Проваливай уже, оставь моё дохлое существование, оно тебе ни к чему.

И он ушёл. Молча. Помню, как обессилившая и пустая опустилась на траву и лила безутешно слёзы, лила навзрыд. Прямо как позапрошлой зимой…

Слёзы высохли, душа тоже… Ноги болели от долгой ходьбы, словом чувствовала я себя просто отвратительно. Кролик то и дело пытался вырваться из рук, ёрзал и брыкался, как ненормальный. Даже животное сегодня ополчилось против меня. Солнце уже прилично напекало, отчего становилось ещё хуже. Хотелось сорваться куда-нибудь, прочь от жары, от Лёши, от мамы, которая норовила отправить меня к чёрту на куличики.

Неспешным шагом, подходила к дому, где меня, очевидно, дожидалась мама с подопечными. С тоской подумав об этом, я кинула взгляд в сторону большого белого здания пансионата и резко остановилась, замерев. У калитки стояла та самая чёрная машина, на которой две недели назад приезжал Игорь и забрал Макса…. В зеркале заднего вида на меня глядели знакомые, не знаю когда успевшие стать родными глаза. Это был Максим.

Парень неподвижно смотрел в одну точку, вернее на зеркало, в котором показалась знакомая, немного нескладная, но привлекательная фигурка. Чёрные волосы до плеч обдувало лёгким ветерком. Девушка стояла, держа в руках какой-то белый пушистый комок. В груди Маска забилось волнение, которое глухим сердечным стуком отдавалось в висках. Парень ждал её в машине около часа, после того, как её мать в краткой форме поведала об утреннем происшествии. Ко всему прочему оказалось, что у Полины был день рождения. Дальнейшие мысли сложились сами собой, которые он тут же изложил Марине Юрьевне…

Нет, ну зачем он вернулся, спрашивается?! Я только стала отвыкать от него, а он явился, не запылился! Мой Кроль внезапно перестал ёрзать у меня на руках и замер. Против моей воли по мне прошла волна радости, такой, что задрожали коленки, а ноги вообще как-то подкосились. Нельзя же так реагировать на этого пижона, это противоестественно моей природе!

— Привет, красавица! — раздался голос, от которого я вздрогнула, как запуганная мышь. Оказывается, пока я придавалась собственным размышлениям, он вылез из машины и теперь с интересом созерцал мою пришибленную физиономию, облокотившись на дверцу автомобиля и сложив руки на груди. Вроде бы ничего в нём не поменялось всё та же харя надменная, всё те же сложенные на груди руки, всё та же дежурная, самоуверенная ухмылка. Так почему же у меня такая буйная реакция на его появление? Я отчаянно пыталась включить дурочку, задаваясь вопросами, на которые как это не прискорбно, уже знала ответы. Просто соскучилась по всем его выходкам, по улыбке, по колким замечаниям в свой адрес…