– Эй, – позвал Аргза, когда молчание затянулось. – Я был пьян вчера.

Сильвенио глянул на него с досадой, делая перерыв.

– Сир, не думаю, что упоминание столь очевидного факта сейчас актуально.

Аргза раздражённо дёрнул его за руку на себя, нахмурившись ещё больше.

– Не выделывайся. Я имел в виду, что не слишком хорошо себя контролировал. И я не хотел на тебе срываться.

– Это такое извинение, милорд?

Короткий злой рык заставил его заткнуться и рефлекторно вжать голову в плечи в ожидании удара. Но Аргза, к его удивлению, только поднялся с кресла – и толкнул в него не ожидавшего этого Сильвенио. Затем наклонился и зачем-то зажал его рот ладонью, жёстко сжимая ему челюсть.

– Мне проще делать так, чем потакать твоему новому внезапному пунктику насчёт этих извинений, – пират как-то пугающе усмехнулся.

И – без предупреждения послал по его телу через свою ладонь волну непонятной магии. На долгую минуту все вчерашние повреждения взорвались болью так, словно его пропустили целиком через мясорубку, и Сильвенио закричал, вцепившись в подлокотники кресла до побелевших костяшек пальцев, но рука варвара продолжала зажимать ему рот, не позволяя орать слишком громко.

Зато, когда Аргза, тяжело дыша почему-то, убрал руку, Сильвенио вдруг обнаружил, что никакой боли больше нет и в помине. Мышцы и рёбра срослись, ткани восстановились, исчезли даже синяки. Правда, почему-то царапало сухостью в горле и нещадно ныла голова, что вкупе с вяло дёрнувшимся желудком наводило на подозрения о передавшемся ему каким-то образом чужом похмелье, но, по крайней мере, это было ещё терпимо. Аргза выдернул его из своего кресла и снова уселся туда сам, с хрустом потянувшись. Очевидно было, однако, что этот ритуал отнял у него слишком много сил.

– В расчёте пока, – заявил варвар безапелляционно. – Не думай, что я буду проделывать такое часто.

Сильвенио отвернулся к консоли и спрятал затаившуюся в уголках губ улыбку. Два – ноль, посчитал он. А потом добавил мысленно: это если только принять за "ноль" все те случаи, когда выигрывал Аргза.

Джерри вечером уже на пороге комнаты механиков встретил его словами:

– Выходит, я зря переживал вчера, и он тебя как-то вылечил всё-таки.

Сильвенио пожал плечами, как бы не понимая, что тут такого, потом кивнул и прошёл внутрь, заперев за собой дверь. На всякий случай пошарил по комнате взглядом в поисках извечных пивных бутылок, но ничего не нашёл и кивнул ещё раз, уже одобрительно. От механика его жест не укрылся.

– Да успокойся ты, я не буду больше пить! Я прекрасно помню, что нам предстоит вскоре. И, кстати, свою часть работы я уже выполнил – пропаганда нашего плана прошла успешно. Рабочие с нами, солдат спрашивать не стал, потому что их-то, по-моему, как раз всё на этом корабле устраивает.

– Хорошо. А ты сказал им, что мы не должны его убить в итоге? Чтобы не было разочарований? Как-то мне не верится, что они… поддержат более гуманный путь решения проблемы…

Джерри непонятно улыбнулся, не отвечая. Сильвенио резко нахмурился:

– Джерри… Я уже говорил тебе, что…

– Что не собираешься участвовать в убийстве, я помню, да-да. Не боись, никто никого не убьёт. Всё будет хорошо и… кхм… гуманно. Верь мне, брат.

Сильвенио не то чтобы особенно верил, потому что рыжий механик явно что-то темнил. Но у него, в общем и в целом, просто не было выбора. Если он откажется участвовать уже теперь, когда всё уже почти готово, то восстание просто поднимется без него, и тогда уж совершенно точно будут жертвы. А так у него хотя бы оставался шанс проследить, чтобы вся эта задумка не унесла ничьих жизней – в чём-то он всё же продолжал оставаться наивным идеалистом.

– Ладно, я полагаюсь на тебя.

– А я – на тебя, – Джерри смущённо запустил руку в свои короткие волосы, прочёсывая их пятернёй в попытке успокоить какие-то свои мысли. – Послушай, вчера… я был пьян.

Сильвенио невольно закатил глаза.

– Он сказал мне то же самое с утра. Практически слово в слово.

Конопатое лицо Джерри приобрело ещё более смущённое выражение.

– Не сомневаюсь, но… Я должен сказать тебе ещё кое-что. Я был не совсем пьян, я… прекрасно осознавал, что творю. Алкоголь мне просто храбрости придал. Я намеренно его вывел из себя, потому что… хотел ещё раз, ну… понимаешь? Последний раз…

Слушать это было тяжело и как-то неприятно. Сильвенио не понимал, зачем механик вообще рассказывает ему всё это. Отчасти он мог ему даже посочувствовать, потому что у него сохранились ещё воспоминания о том, каким невыносимо желанным Аргза казался ему под воздействием природного афродизиака, но вот то, с каким упорством другие люди плевали на доводы разума, лишь чтобы удовлетворить желания плоти, приводило его в недоумение.

– Мой друг, не надо передо мной оправдываться, ладно? За это ты несёшь ответственность только перед самим собой. Мне, конечно, жаль тебя, потому что ты сам же от этого и пострадал в итоге, но… это всё-таки только твоё дело.