– Кто там следующая в списке?.. Азиза?.. Пусть она убирает.

Ганс уковылял прочь, а Тилле, усаживаясь за стол, сказал мне:

– Скоро уже и убирать самому придется. Обо всем должен я один думать. И тут работы полно, – показал он на заваленный папками, делами, брошюрами, бюллетенями и книгами стол. – Все на мне.

– А шеф? – указал я на потолок.

– Шеф сейчас на Мадагаскаре, на месте тайные пути беженцев изучает, – усмехнулся Тилле.

– Все ясно.

– Вот и мне тоже все ясно. Притом уже давно.

Рукавица слушал молча. Для приличия я перевел ему:

– Шефа ругает.

Рукавица заулыбался:

– Это святое. У них тут тоже, наверно, как у нас: «Правило № 1 – шеф всегда прав, правило № 2 – если шеф не прав, то см. правило № 1»?.. – Он вдохнул и с шумом выдохнул воздух. – У немцев хоть правила есть, а у нас и правил никаких… Бей своих, чтобы чужие боялись. Каждая пипетка мечтает стать клизмой. Свою власть показывает… Видимо, одна такая нелепая страна, как наша, должна существовать на земле, чтоб другие народы смеялись. И делали выводы… К сожалению, Россия сегодня превратилась в страну дилетантов, неумех, фраеров, озлобленного агрессивного жлобья… Вот и целуйся со своей генетической связью с Россией теперь! Вы как считаете? – вдруг добавил он, заглядывая мне в глаза.

Я с неясным бормотаньем: «Все хороши» – пожал плечами. Он, не дождавшись вразумительного ответа, тоже замолк.

Тилле тем временем взял микрофон и продиктовал первые дежурные вопросы. Рукавица назвал себя, дату рождения. Тилле сверил с паспортом, кивнул:

– Все верно. К счастью, паспорт тут. А в нем – много-много пограничных штампов. Что, много ездите?

– Приходится, – важно ответил Рукавица, но тут же исправился: – Приходилось, вернее… Сейчас уж куда?..

Тилле отложил паспорт, спросил о родственниках. У Рукавицы была большая родня в Одесской области. За границей никого. Пока я переписывал на лист всех братьев и сестер, а также жену с тремя детьми, Тилле поинтересовался:

– В каких странах конкретно бывали в этом году?

– Да в разных. Всех и не упомнить. По делам фирмы ездил. Во Франции был, грецкие орехи на их рынок проталкивал. В Голландию заезжал, два вагона еловых семян продал. В Греции приходилось бывать – отдыхал с семьей…

Тилле удовлетворенно кивнул:

– Это очень хорошо. И по штампам ясно видно… Ну, об этом позже. Расскажите коротко вашу биографию. Где учились? Служили в армии?

Рукавица потер щеку (запах духов активизировался, Тилле одобрительно повел носом):

– Биография вполне обычная. Родился в Кремидовке. Отец – украинец, мать – еврейка… Знаете, книга есть такая: «Что такое еврей и как им быть»?.. Очень интересная, всем советую почитать… Учился в селе до пятого класса. Потом к дяде Доне, брату матери, в Одессу переехал. У него жил, учился в школе № 12, на улице Моисеенко. Это в центре. Мы и жили там недалеко, на улице Клименко, 6. У дяди Дони свой дом был, еще с дореволюционных пор удалось как-то сохранить. От отца перешел, а тому – от деда. Хороший был мужик дядя Доня, недавно от сердца умер. Как говорится, мой дядя самых честных грабил… Дядя Доня был директором базара. Знаете, что такое в Одессе директор базара?.. Это немного ниже Бога.

Когда я перевел эту замысловатую тираду, Тилле засмеялся:

– У меня дядя тоже хозяином мясной лавки был.

– Так то хозяин, собственник, владелец! А дядя Доня был только директором: на базаре ему ничего не принадлежало, а домой приходил распухший от денег – карманы пачками забиты были. А когда пьяный приходил, то сам уже не мог шевелиться и заставлял нас, детей и внуков, вытаскивать деньги из карманов. А сам сидел в кресле, пил горячее молоко с водкой и учил нас жизни. Дети, говорил, не забывайте: лучше брюхо от жора, чем горб от работы. Лучше переспать, чем недоесть… Жена, говорил, что собака: пока не наорешь – не успокоится!.. Женщина, как и рыба, начинает гнить с головы…

– Ясно, умный был человек, – вежливо остановил его Тилле. – Что было дальше, после школы? Учились дальше?

Рукавица широко заулыбался:

– А как же. Меня в восьмом классе хотели на второй год оставить, химическую лабораторию поджег, так дядя Доня определил меня в торговый техникум. Потом окончил заочный Киевский пищевой… Диплом, все честь честью…

– Служили?

Рукавица испугался:

– Да боже упаси! Дядя Доня на корню откупил. У нас в армию идут самые бедные и безродные. А директора базара кто посмеет обидеть? Притом за деньги все можно купить. Даром – только за амбаром. «Я, говорит, от тебя мандавошек нахватался!» – «А ты за три рубля чернобурок хотел получить?» Хе-хе-хе…

– Чем занимались после института?

– Ох, разным. – Глаза Рукавицы заблестели. – Чем только не занимался!.. И СП открывал, и рестораны закрывал. И ларьки имел. АО организовал. Цехом владел, контрафакт производил…

– Это что, алкоголь? – уточнил я.

Он важно объяснил:

– Ну… В России сейчас оригиналов нет, все фальшивое… А фальшивый алкоголь четырех видов бывает: суррогатный, нелегальный, безакцизный, поддельный… – Вдруг остановившись, как будто вспомнив что-то, на секунду замолкнув, Рукавица круто перешел на другую тему: – Но знаете, я такой человек, что не терплю неправды! Поэтому всегда с властями в пикировку попадал. Казалось бы, что мне на митингах надо?.. Сиди себе и ешь солянку рыбную сборную отборную. Так нет же ж, не могу молчать! И на митингах бывал, и газеты левые финансировал, и петиции подписывал. За это и пострадал. Пострадал за правду, можно сказать. Лучше б сидел тихо и икру ложками лопал. Теперь вот лагерной баландой питаться приходится. Да, жизнь бьет ключом, и все – по голове. И не промахивается, главное…