– Я узнал, что меня ищут. Оказалось, что тогда из гранатомета из моего окна какого-то большого генерала убили. Суд, следствие и такое прочее… Я испугался…

Тилле покосился на него:

– Зачем русским было вас искать – они же сами вас выпустили?

– Но оформили же, как будто я сбежал. А это значит – в розыск объявили, – объяснил Юсуп.

Логично. Тилле не нашел, что ответить, и стал спрашивать дальше:

– Хорошо. Второе – каким образом вы вдруг узнали о том, что вас ищут русские? Они вам что, сообщили об этом?

– Не. Тетя Асмат сказала. У моего отца пять сестер. Одна, тетя Асмат, работает в домоуправлении в Гудермесе. У нее есть знакомый русский полковник, мент, который за деньги дает ей информацию.

Тилле задумчиво слушал его, что-то чертя на листе бумаги.

– А гимн чеченский знаете? – наконец спросил он у Юсупа, одновременно заглядывая в какую-то брошюру у себя на столе.

– Конечно, дорогой, «Свобода или смерть» называется. Это еще дудаевский гимн, – с готовностью отозвался Юсуп.

– Знаете слова?

– Конечно. На чеченском или на русском?

– На чеченском.

Юсуп проговорил пару куплетов, которые Тиле тщательно сверил по какой-то брошюре. Потом невзначай спросил:

– А как будет «солнце» по-чеченски?

– Солнце будет «малх», дорогой! – ответил Юсуп, что-то добавил про себя и продолжал: – Видите, сам я не боевик, никогда оружия в руках не держал, а попал в такое дело… Поэтому очень прошу, ради детей, не ради себя, помогите, спрячьте! Дети маленькие. Трудно. Вернуться не могу. Некуда ехать, клянусь жизнью, – он заволновался, стал тереть шрамы на голове.

Тилле успокоил его:

– Да, да, я все понимаю. Подумаем. Скажите мне, как вы до Германии добрались? Опишите путь в Германию.

Юсуп удобнее устроился на стуле.

– А чего там много говорить? На такси до Ингушетии доехали, по проселкам. А в Назрани сели в грузовик, нас заложили ящиками – и поехали…

– С тремя детьми? – усомнился Тилле.

– Мы подготовились. Ночью остановки делали.

– Кто организовал грузовик?

– Отец все сделал. Какой грузовик был – не знаю, клянусь детьми, не до этого было…

– Да, но вы же делали остановки? Общались с водителем?

– Нет, он дверь открывал, сам в кабине спал, а мы в лес выходили. Ну, девочки взрослые, понимают, а мальчика жена держала, сказки рассказывала…

Тилле отъехал на кресле к окну, открыл его, вернулся к столу, открыто посмотрел на Юсупа:

– Если вы приехали легально, по путевке или еще как, и у вас есть паспорта, то не скрывайте, дайте их мне!.. Поверьте, это будет только в вашу пользу, если я получу доказательства того, что вы правда из Чечни.

– Да нету ничего, все сгорело. Только, кажется, метрика дочки где-то у тетки Малики в Каргалинской осталась. А так все сгорело, ничего нет, зачем мне врать?

– Жаль, очень жаль, – искренне посетовал Тилле.

Юсуп пожал плечами:

– Все можно в Гудермесе в ЗАГСе и ЖЭКе проверить.

– К сожалению, у нас нет столько средств, чтобы проверять всю информацию на местах, – ответил Тилле суше.

Юсуп опять пожал плечами – мол, ваши проблемы, – а Тилле сказал мне со вздохом:

– Извечная игра в верблюда и отгадайку. Спросите у него, что, по его мнению, угрожает ему и его семье в случае возвращения в Россию? Именно в Россию, а не в Чечню, – уточнил он. – У него в Москве, по его словам, богатый дядя…

– Брат, – поправил я его.

– Ну, еще лучше. Почему бы ему не поехать туда?

Юсуп усмехнулся:

– Кто пропишет сейчас в Москве чеченца, дорогой?.. Паспорта нет – куда ехать?.. И где жить?.. У брата своих пять детей и теща с тестем. Я в розыске, федералы поймают. В России меня быстро найдут, сейчас компьютеры всюду. Туда мне нельзя.

Тилле улыбнулся:

– Хорошо, туда нельзя. А обратно к бабушке Патимат в горы?..

– Я и бабушку и горы очень люблю, но мне нельзя туда тоже, хлебом клянусь, нельзя. Там ваххабиты поймают, в лес уведут.

Тилле перешел к концовке:

– Не хотите ли что-нибудь добавить, сказать, заявить?

Юсуп мотнул головой:

– Нет, дорогой, я все сказал.

– Машинистка отпечатает текст, и коллега переведет его вам. – Тилле выключил диктофон и начал перематывать кассету.