— Давай пройдем через центральный зал, и я попрошу дать нам столик снаружи. Сегодня такой чудесный день.

Стоун последовал за ней через красивый зал. Когда они приблизились к патио, кто-то произнес его имя. Стоун остановился и повернулся на голос. Луи Ригенштейн, сидящий за перегородкой в углу зала, привстал, помахав ему. Стоун тронул Бетти за руку и повлек ее за собой.

— Стоун, рад видеть тебя, — сказал Ригенштейн, подав ему руку. Он указал на своего компаньона.

— Это Марио Сиано. А это мой новый знакомый Стоун Баррингтон. — Мужчины пожали друг другу руки. — Стоун, не желаешь присоединиться к нам?

— Спасибо, но…

— Давай, давай, Стоун, — прервала его Бетти. — Мне надо закончить одно дело в офисе.

Она наклонилась ниже.

— Увидимся вечером в доме Вэнса. — И удалилась.

Стоун сел так, чтобы видеть обоих мужчин и одновременно спиной к залу.

— Не хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Ригенштейн.

— Хорошо бы чаю со льдом, — ответил Стоун.

Ригенштейн махнул рукой, и одновременно принесли меню и чай со льдом. Пока Баррингтон делал заказ, Ригенштейн обратился к Сиано.

— Понимаешь, что я имею в виду? — спросил он, кивая в сторону Стоуна.

— Ты прав, Луи, он идеален.

Сиано повернулся к Баррингтону.

— Ты когда-нибудь участвовал в спектаклях?

— Ни разу после окончания школы, — ответил Стоун.

— За исключением выступлений в суде перед жюри, — хохотнул Ригенштейн. — Это то, что он рассказал мне.

— Ты и в самом деле, адвокат? — спросил Сиано.

— Да.

— Судебный адвокат?

— От случая к случаю.

— Какой был твой самый последний судебный процесс?

— Мне довелось быть защитником в суде на одном из Карибских островов по обвинению американки в мужеубийстве.

— И каков результат?

— Ее повесили.

Сиано взорвался смехом.

— Луи, он — типаж для фильма. Наш герой тоже проигрывает дело.

— Могу я спросить о чем, вы, господа, говорите? — задал вопрос Стоун.

— А каков голос, а! — воскликнул Сиано, игнорируя Баррингтона, как будто того здесь не было.

— Не понял? — переспросил Стоун.

— Он мог бы войти в Гильдию актеров кино, не правда ли? — спросил Ригенштейн.

— После первой же пробы будет просто обязан это сделать.

Ригенштейн повернулся к Баррингтону.

— Ты ведь планируешь пробыть здесь несколько дней, верно?

— Да, но Вэнс…

— Ты бы не хотел сняться в одной картине с ним?

— С Вэнсом?

— Конечно, с Вэнсом. Марио — директор фильма.

— О!

— Так как?

— Ты, в самом деле, серьезно, Луи?

— Совершенно серьезно. Мы заплатим тебе, ну, скажем, двадцать пять тысяч за неделю работы.

Стоун повернулся к Сиано.

— Марио, ты вроде как совершенно нормальный человек, — сказал он. — Тогда, черт возьми, о чем это говорит Луи?

Сиано подвинулся к нему.

— На этой неделе мы собираемся снимать сцену в суде, а актер, который должен быть занят в этой роли, получил другое предложение и собирается уйти. Мы с Луи хотели бы попробовать тебя на эту роль.

Стоун покачал головой.

— Господа, вы должны простить меня, но я из Нью-Йорка, где подобные вещи не происходят. Я имею в виду, что слышал об «Аптеке Шваба» и о том, как готовят актеров, и всякое такое, но…

— Шваба уже давно нет, — сказал Сиано. — Не беспокойся, ни я, ни Луи не желаем тебе ничего плохого; все, что мы хотим, это поставить тебя перед камерой и попросить прочесть несколько строк. Если у тебя получится, ты сыграешь роль прокурора, который стремиться засадить в тюрьму клиента адвоката, а того играет Вэнс Калдер. По сценарию ты, конечно же, проиграешь, но будешь смотреться хорошо.

— Не могу поверить, что здесь нет сотни настоящих актеров, способных справиться с этим лучше меня, — сказал Стоун.

— Это надо проверить, — сказал Сиано. — Не беспокойся, если ты окажешься плох, мы наймем лучшего актера.

— В самом деле, Стоун, если ты согласишься, то сделаешь нам большое одолжение, — сказал Ригенштейн. — Марио наметил съемки на завтрашнее утро, и он, право же, не хочет провести остаток дня в поисках актера, вместо того, чтобы снимать.

— Тогда, по рукам, — сказал Сиано. — Мой первый заместитель протестирует тебя во второй половине дня. Мы можем это сделать в углу сцены 10 во время смены декораций.