В это время тот уже нагнал Шаха. Двинув ему ногой в пах, отчего бандит сложился напополам, Николай одной рукой таскал его за воротник пиджака, прижимая под ним заранее зажатый между пальцами «жучок», второй пытался вырвать барсетку.

Водитель и Полынь подскочили к Саватееву и Шаху одновременно. Сергей, не задумываясь, ударил пальцами чеченца по глазным яблокам. Взвыв от нечеловеческой боли, тот крутанулся на месте и присел на корточки. Придя в себя, дико закричала Балыкина и бросилась прочь.

Развернувшись к Свату, Сергей ударил ногой согнутого Шаха в солнечное сплетение. Судорожно глотая широко открытым ртом воздух, тот наконец разжал руку.

Охранники, вопреки предположению, не торопились помогать «чехам». Сначала послышались лишь их окрики. Только после того, как Сват выудил из барсетки Шаха небольшую пачку долларов, они трусцой направились к месту ограбления.

Но Сергей и Николай уже уносили ноги в сторону подготовленного под снос здания, бросив «заряженную» сумочку рядом с сидевшим на корточках Шахом.

– Ты ему костюм не порвал? – настороженно спросил Полынь, когда, перемахнув через кирпичный забор, они перешли на шаг.

– Нет, – уверенно ответил Сват и проскользнул в закопченный подъезд развалин. – А второго «жука» я все-таки внутрь барсетки всунул. Там дырка в одном из отделений. Уже в последний момент осенило, что он ее от грязи протирать будет и обязательно на «таблетку» наткнется.

По захламленной лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь за прислоненным к стене обломком фанеры стояли оставленные недавно пакеты с вещами.

Сват выглянул в окно. Было тихо.

Полынь набрал номер Тумана.

– Что чеченцы делают?

– Отряхнулись. Шах накричал на своего охранника. Потом сели в машину. Сейчас отъезжают.

– Значит, милицию не вызывали? – уточнил Сергей.

– Нет, – успокоил Туман. – Я начинаю преследование.

Филиппов не исключал возможного наблюдения, которое организовали террористы за Сомовым, после того как он согласился выполнить их требования.

В областной центр он приехал на машине. Остановив ее недалеко от подъезда, где жил Виталий, осмотрелся.

Во дворе было тихо. Утро только вступало в силу. В предрассветной мгле в некоторых окнах горел свет. Ничего настораживающего.

По всем подсчетам, сегодня у Сомова выходной. Не исключено, что этот день он использует для выполнения задачи, которую поставил перед ним Шах. Проехав мимо детской площадки, примерно прикидывая маршрут, которым парень ходит на автобусную остановку, Антон съехал с дороги и остановился в торце дома.

Постепенно город просыпался. Все чаще стали проноситься по улице машины, во дворе появились люди, выгуливающие своих четвероногих друзей, а к остановке потянулся народ.

Виталия Филиппов увидел в зеркало заднего вида. С большой спортивной сумкой, ремень которой был перекинут через плечо, он легкой походкой направлялся к шоссе.

Антон нажал на кнопку стеклоподъемника. Едва слышно прожужжав, стекло опустилось. Бросив по сторонам взгляд и не заметив ничего подозрительного, Антон окликнул его.

Парень замер на месте, удивленно глядя на незнакомого человека, сидевшего за рулем «Мерседеса».

– Что, не узнал? – Антон расплылся в добродушной улыбке. – У охранника должна быть хорошая память на лица. Садись.

Не дожидаясь ответа, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

Виталий нерешительно обошел машину и медленно забрался в салон.

– Извините. – Он пристально посмотрел на профиль Антона, который в это время выруливал на дорогу, и виновато шмыгнул носом. – Что-то я вас не могу вспомнить.

– И не вспомнишь, – улыбнулся Антон, нажав на кнопку блокировки дверей. – Мы первый раз с тобой встречаемся. Хотя о тебе мне очень много известно, так же как и о находящейся в заложницах Балыкиной Насте.

Вцепившись в ручку дверцы, парень некоторое время переваривал услышанное. Затем встрепенулся:

– А куда мы едем? Мне на электричку надо.

– Значит, на вокзал. – Антон включил левый поворот и, пропустив встречную машину, развернулся в обратном направлении. – Я для начала хочу тебя спросить: ты Родину любишь?