Одно из семян вырастает в тонкий хрупкий стебелек, мягкий на ощупь, как, например, обычная трава; другое превращается в куст с жесткой древесиной, ощетинившийся шипами и способный противостоять порывам жестокого ветра; третье – в тонкое стройное деревце, способное замерзнуть насмерть при первом дуновении зимней стужи и угнетенное более сильными деревьями в густом лесу, не видящее из-под их нависших крон солнечных лучей; четвертое же спустя несколько лет распростирает узловатые руки-сучья далеко во все стороны и не боится ни стужи, ни льда, ни снега, месяцами лежащего на его ветвях.

Но что это? Мы сами видим, как из грязной бурой почвы, из прозрачного невидимого воздуха и все еще прозрачной, но уже мутноватой дождевой воды семена извлекли цвет – четыре разных оттенка зеленого, в которые окрашиваются по весне всем нам отлично знакомые деревья, кусты и сама земля. Чуть позже появляются цветы: яркие розовые бутоны, огненные сияющие гвоздики, скромно розовеющие лепестки яблоневого цвета, ослепительная белизна ветвей апельсинового дерева... Откуда же у цветов и листвы цвет? Каким образом, путем каких химических реакций растения извлекают его из углерода, фосфора и извести? Разве есть чудо чудеснее получения чего-либо из ничего?

Цветы распускаются. Вдохните чарующие ароматы: каждый из них совершенен, все вместе они удивительны. Откуда они? Какое сочетание кислот и щелочей способен составить химик в своей лаборатории, дабы воспроизвести их?

И наконец появляются плоды – румяное яблоко и золотой апельсин. Разрежьте их и раскройте! Как различны между собой их строение и сама текстура! Вкус каждого из них отличен от всех других плодов, равно как и аромат, который также отличается и от аромата его же собственных цветков и цветков других плодовых растений. Откуда этот вкус и этот новый аромат? Ведь все эти растения с различным ароматом и различным вкусом вскормлены одной и той же почвой, одними и теми же воздухом и водой.

Разве проблема происхождения мысли, воли и восприятия всех природных явлений человеком более значительна, чем вопрос, откуда приходят цвет, запах и вкус цветов и плодов?

И вот что еще важно: в каждом плоде мы видим новые семена, и каждое из них наделено теми же самыми удивительными способностями к воспроизводству, каждое содержит те же самые поразительные силы, которые заставят его развиваться в новое растение. Это силы, живущие в зернышке пшеницы, обнаруженном в полосах материи, в которую была завернута недавно обнаруженная древнеегипетская мумия; это силы, о происхождении и действии которых современная наука, современная человеческая мысль имеет не больше представления, чем о природе, помыслах и деяниях Господа. Что мы можем знать о Природе и как мы можем понимать силы и способы действия человеческой души, если вне нашего понимания остаются зеленеющая листва, перламутровые лепестки цветов и золото апельсинового плода?

Мы просто пытаемся скрыть собственное невежество за непроницаемой словесной пеленой, а слова зачастую являются не чем иным, как лишенным всякого смысла сочетанием звуков. Что такое центробежная сила? Это склонность к движению в определенном направлении! А какая же, в таком случае, внешняя сила приводит к этой склонности?

Какая сила заставляет стрелку компаса неизменно указывать на Север? Какая сила заставляет мышцы поднять руку, когда воля приказывает ей подняться? Откуда происходит сама воля? Появляется ли она из ничего, то есть является ли она первопричиной, – или все же следствием? Подумайте, ведь это тоже необъяснимо, как необъяснимо для нас Творение или бытие и самопорождение Бога.

Кто сможет объяснить нам страсти, капризы, гнев, память, привязанности крошечного крапивника, самосознание и мечты дворового пса, способности слона к логическому рассуждению, поражающие воображение страсти, инстинкты, общественное устройство и самоуправление, «государственную политику», взаимный обмен мыслями и чувствами у пчел и муравьев?

Разве кто-либо сумел объяснить нам при помощи всех возможных красочных сравнений и длинных-длинных наукообразных фраз, каким именно образом тепло поступает к нам от Солнца, а светот далеких звезд, освещая нам путь именно сейчас, в то время как отправился он от своего источника к Земле еще в те времена, когда халдеи только начинали возводить Вавилонскую башню? Как образ некоего постороннего объекта поступает на сетчатку глаза и отражается на ней, и как, будучи там, этот нематериальный, призрачный образ в конечном итоге, взаимодействуя с мозгом, превращается в то, что мы называем чудесным словом «зрение»? Каким образом тончайшие, незримые атмосферные волны играют на бубнах наших ушных перепонок, претворяя в жизнь не менее поразительное явление слуха; как они заставляют нас ощущать и различать рев торнадо, громовые раскаты, могучий глас океана, стрекот кузнечика, сладчайшие мелодичные переливы неповторимых трелей малиновки или пересмешника, волшебные звуки скрипки Паганини?

Тайной для нас остаются наши собственные чувства. Мы – тайна для самих себя. Философия не способна научить нас ничему относительно природы наших собственных ощущений и восприятий, нашего сознания, происхождения наших мыслей, – только словам и ничему, кроме слов. Никакие усилия, сколь долго они бы ни длились, не способны даровать человеку сознание своей собственной личности, отдельной от его тела и его же разума. Мы истощаем себя бесплодными стараниями познать самих себя и, в конце концов, перестаем к этому стремиться, осознавая безрезультатность всех усилий. Назовите мне того, кто сумел за всю историю человечества достаточно внятно разъяснить, как именно отражение света от постороннего объекта попадает в глаз, звуки, им издаваемые, – в ухо, неразличимые глазом частицы запаха – в ноздри, а вкус – на небо, и как все это потом проникает в нервы, а через них – в мозг человека!

Что мы знаем о материи? До сих пор есть люди, вообще сомневающиеся в ее существовании. Философы учат, что обычные чувства позволяют нам познать только свойства материи: цвет, протяженность, плотность и пр. – но не ее самое, не материю, которая только может быть плотной, длинной, черной или белой, – а может и не быть такой. Точно так же мы знаем только свойства души: мысль и восприятие, – а не саму душу, которая способна мыслить и чувствовать.