Отрывок начинается с выяснения природы и свойств истинной веры. Христиане — это те, кто «стоят в вере» (10:39). Но, к сожалению, для некоторых это оказалось недоступным, и потому вера их слаба и непостоянна. Из прежних глав мы уже узнали, что не все, вставшие на путь веры, смогли устоять на нем. Поэтому так важно прояснить до конца смысл этого интригующего слова «вера». Автор не претендует на полноту оценки; он рассматривает веру применительно к конкретной ситуации в его общине. У нас нет оснований сомневаться в прекрасной осведомленности автора в других аспектах веры, так как само слово «вера» используется в Новом Завете во всем многообразии значений и богатстве своего содержания. Оно указывает направление («вера в Иисуса») и главный объект. Оно подразумевает признание на интеллектуальном уровне (от чего не уклоняются даже даже демоны) существования Бога, а также личной посвященности Богу, доступной только христианам (Рим. 3:26; 10:8; Иак. 2:19; Ин. 1:12). В этом отрывке большой интерес представляют сами авторские рассуждения. В начальных стихах говорится о такой вере, которая необходима для укрепления в терпении (10:36) и «стояния в вере» (10:39). Обладающие истинной верой принимают слово Бога, и подчиняются Его воле, и получают Его одобрение.

Вера же есть осуществление ожидаемого иуверенность в невидимом.

В этой главе, как и в других местах, говорится, что вера — это реакция человека на слова Бога. Она серьезно воспринимает Благую весть, открытую Богом через истину Священного Писания. Она не просто соглашается с Божьим словом, — она живет в согласии с ним. Автор сужает свой анализ вопроса о вере до двух ее аспектов, имеющих особую важность для его читателей: это устремленность в будущее, с одной стороны, и ее нынешняя функция, с другой.

Во–первых, вера ожидает будущего. Она не полагается на то, что открыто обычному физическому зрению, но имеет твердую надежду на осуществление невидимого. Те «верные», о которых говорится в гл. 11, не жили настоящим моментом, но понимали, что в жизни есть нечто большее, чем временные и преходящие события. Жизнь для них была странствием. Они знали, что впереди их ждет что–то лучшее, потому что так сказал Бог, и они предпочли верить Его слову, а не легкомысленным обещаниям и пустым заверениям этого мира.

Во–вторых, вера оценивает настоящее. Неверно думать, что верующий не интересуется современной жизнью. На самом деле верующий более внимательно приглядывается к окружающему миру, чем неверующий. Человек, не имеющий четкой веры, принимает все как есть: если к нему приходят деньги, он тратит их на собственные нужды; если подворачивается случай получить чувственное удовольствие, он не упускает его, какими бы ни были его последствия. Он не задумывается над тем, вредит ли это ему самому и окружающим, ибо это не тревожит его. Человек веры имеет уверенность в невидимом. Эти люди не смотрят на жизненные ситуации с позиции естественных потребительских аппетитов; они простирают свой взор к небу, чтобы различить руку невидимого Бога (11:27), действующую в обстоятельствах их жизни, и получить силы для терпения.

Через веру древние получили самое главное — благоволение Бога, и «древние» же (то же слово использовано в первом предложении послания; в русском переводе Библии — «отцы». — Примеч. пер.) приняли слово от Бога и передали его многим последующим поколениям, получив при этом небесное одобрение (рассуждение автора основано на английском переводе Библии. — Примеч. пер.). Без такой веры человек не может удовлетворить Бога (11:6) и сам не может познать радость Божественного благоволения. Для верующего угодить Богу — высшее счастье. Он не ищет одобрения людей, ибо это опасное занятие. Он жаждет заслужить одобрение Бога прямо сейчас и верит, что Бог, в конце концов, явит его (Мф. 25:21; ср.: Лк. 6:26).

Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое.

Автор уже касался темы творения, и теперь опять обращается к ней, чтобы показать, что вера может видеть могущество Бога в сотворенном Им мире. Послание начиналось с провозглашения роли Христа в творении (1:2); теперь же эта роль будет проанализирована более детально.

Только верой можно признать поразительную истину, что «видимое произошло от невидимого» (NEB). Брюс подчеркивает, что, говоря об этом, автор сосредоточивает свое внимание «на первой главе Книги Бытие, потому что намерен привести семь ярких примеров живой веры из ее последующих глав». Мы уже видели, что, цитируя Ветхий Завет, он все время обращается к Септуагинте. В этом варианте перевода начало творения описано следующим образом: «Земля была невидима» (aoratos). Это же слово использовано позже, когда говорится о «невидимом» Боге (11:27). Беспредельное могущество Бога выражается в том, что Он творит вселенную из ничего. Он просто провозгласил, что так будет, и так стало.

Сейчас мы приступаем к той части послания, которую Ричард Сиббз, пуританский писатель XVII в., назвал «малой книгой мучеников». Это созвездие святых представлено здесь не с целью продемонстрировать их достоинства, потому что все они были грешными людьми, ошибались и порой огорчали Бога. Библия не унижает нас, когда повествует о замечательных делах своих великих святых; автор излагает всю правду о них для того, чтобы мы увидели в них обычных людей, которые исключительно благодатью Бога смогли достичь совершенства. Он выбирает из их числа самые яркие характеры: Авеля, Еноха и Ноя.

Авель принес Богу лучшую жертву, чем его брат Каин. Жертва Авеля угодила Богу не столько своим качеством («от первородных стада») и тем, что сопровождалась пролитием крови, сколько своей искренностью. Авель предложил Богу не просто лучшую жертву; он принес свое чистое сердце. Каин же не смог победить мощную силу одолевавшего его греха (Быт. 4:1–7). Впоследствии Иисус удостоверит искренность Авеля, а Иоанн — греховность Каина (Мф. 23:35; 1 Ин.3:12). Бог засвидетельствовал праведность Авеля тем, что принял его жертву (рассуждение автора основано на английском переводе Библии. — Примеч. пер.). Хотя Авель был убит своим греховным братом, его жертва и сейчас говорит еще, а дела его веры являются примером чистоты помышлений и сердца, обращенного к Богу, что несравненно важнее, чем качество приносимой жертвы. Является ли внешнее выражение нашей хвалы и поклонения, наши денежные пожертвования и наше служение искренним выражением любви и посвященности Богу? Бог смотрит не только на свойство жертвы, но и на сердце жертвующего. Жертва Авеля обращается к человечеству с призывом увидеть в ней символ величайшей из всех жертв — «крови кропления» Христа (12:24), Который, хотя и был убит завистливыми потомками Каина, но все же не был похож на беспомощного Авеля, убитого приступом внезапной человеческой ярости. Абсолютно добровольная жертва Христа была и предусмотрена, и одобрена Богом.